Сердце Джеймса испуганно дрогнуло. Этот странный парень раздражал и пугал его.

– Это бред, Боунс, - покачал головой Поттер, еще пытаясь отрицать что-то. Эдгар невесело усмехнулся.

– Не думай, что я сошел с ума, ладно? Мы с Джейн связаны судьбой. Так бывает. Знаешь, как матери чувствуют опасность, угрожающую их детям. У людей бывают предчувствия по поводу их близких. Так и у нас с Джейн. Только мы волшебники, и потому эти чувства сильнее. Можешь не верить мне, если не хочешь.

Джеймс правда не хотел ему верить. Но что, если Боунс не врет? Звучит убедительно, несмотря на абсурд. Сириус бы ни за что не поверил.

– Ладно, держи меня в курсе, пожалуйста, - кивнул Эдгар и пошел прочь. Джеймс остался стоять в коридоре, глядя на удаляющуюся высокую фигуру когтевранца. И тревога все сильнее скручивала все внутри, вызывая горький вкус во рту и путая мысли.

========== 61. ==========

«Если когда-нибудь ты будешь тонуть, я спасу тебя».

Сириус бесцельно лежал на кровати, скрестив кисти рук за головой, и смотрел в потолок. Сон не приходил к нему, и это раздражало и угнетало одновременно.

Прошло всего шесть дней, а казалось, целая вечность. За окном занимался рассвет этого самого шестого дня с того случая, когда Джейн упала в озеро и чуть не утонула.

Наверное, с того времени Сириус перестал спать спокойно. Повернув голову влево, Бродяга взглянул в темноту кровати Джеймса. Он знал, что его друг тоже не спит. А если и спит, то вряд ли это лучше бессонницы. Потому что во тьме ночи кошмары оживают.

Сохатый скрывал что-то. Сириус видел это в его встревоженных глазах. Понятно, что он с ума сходил из-за Джейн. Но Макгонагал сказала, что все налаживается. Однако Поттера это совсем не утешило. И, признаться, самого Сириуса тоже.

«Если когда-нибудь ты будешь тонуть, я спасу тебя».

Эти слова словно были вырезаны в сознании Блэка, повторяясь снова и снова, и не давая забыть. Он обещал быть рядом. Обещал спасти ее. Но когда пришло время, он нарушил слово. Конечно, тогда этот разговор был не более чем шуткой. Но это не означало, что Сириус бы не сделал все ради Картер. «Не сделал», - эхом отозвалось в голове.

Блэк глубоко вздохнул и повернулся на бок. Теперь перед глазами вместо серого утреннего потолка возникла темнота комнаты. Сириус с закрытыми глазами знал все здесь. Как знал и то, что альбом Джейн лежит на подоконнике между их с Джеймсом кроватями. Бесшумно поднявшись, чтобы не разбудить друзей, Сириус взял этот альбом. Задернув полог и накрывшись одеялом, он зажег волшебную палочку.

Он видел каждый из этих рисунков. Большинство в тот же день, что они были созданы. В начале - немного наивные и неуверенные. Но чем ближе к концу, тем удивительней и ярче были картины.

Нарочно быстро перелистнув рисунок сидящего у озера юноши, Сириус задержал взгляд на милой рождественской картинке. Елка, подарки, уютная гостиная, чулочки у камина. Дом Джейн. Ее праздник. И всех Картеров. Но ничего этого больше нет.

Блэк помнил, как однажды все мародеры остались в Хогвартсе на Рождество. Давно, когда были еще детьми. Джейн всегда была самым ярким огоньком этих праздников. Но, кажется, теперь ее пламя затухло. И только друзья смогут разжечь его вновь. Они должны сделать для этого все. Особенно Джеймс.

Пальцами Сириус провел по рисунку, задержавшись на четырех чулочках. На пятом курсе он приехал после Рождества в дом Поттеров. Они все собрались там, все пятеро. Кажется, именно тогда они попробовали огненное виски первый раз. Сириус улыбнулся воспоминаниям. Он до сих пор мог почувствовать, как счастлив был тогда. Они все. И Джейн. Правда, что было поздним вечером, Бродяга едва ли мог воспроизвести в голове. Но случись тогда что-то важное, разве смог бы он это забыть?

«И если когда-нибудь я буду тонуть, то буду знать, что мой Песик меня вытащит».

Картина Рождественского сочельника сменилась чередой портретов. В последнее время Джейн все чаще рисовала именно людей. Их лица. Их сердца, отражаемые во взглядах. Тех, в ком замечала что-то особенное или тех, кого любила. Его, Сириуса, рисунок, здесь тоже был. Глядя на свое лицо на бумаге, Блэк понимал, что Джейн видела в нем больше правды, чем остальные. Но так и не увидела самого главного. Того, как он относится к ней. Того, что не знал и не видел никто. То, чего он сам боялся и чему не давал воли. Ради Джеймса. И ради Джейн. Что бы ни было у него на сердце, он бы никогда не посмел встать между своими друзьями. Если бы только он не видел, что их чувства взаимны… Но какой смысл рассуждать о том, что было бы, если этого не будет никогда?