– Что ж, это разумно, - согласилась Джейн. Если бы она знала об этом раньше, то не стала бы цеплять этим Джеймса. Оставалось надеяться, что он не понял, что злость Картер – это на самом деле ревность. Раньше ведь не понимал, когда они еще не встречались, но уже ревновали друг друга. Хотя сейчас ему абсолютно все равно. У него есть Лили. И он с ней счастлив.

Джейн много слышала о том, что когда любишь, желаешь этому человеку счастья. И она желала этого Джеймсу на самом деле. Она бросила его ради того, чтобы однажды он нашел счастье с другой. Но Джейн и не думала, что это случится так скоро и что будет так сложно каждый день видеть, как он улыбается другой. «Хотя, - Джейн раздосадовано ухмыльнулась, - скоро я перестану это видеть. А потом и помнить. И боль пройдет».

– Я весь замерз, - хныканье Хвоста слева вернуло Джейн в реальность.

– Ничего, сейчас сядем у камина и сразу согреемся, - подбодрил его Римус.

В гостиной было шумно и весело. Кто-то из четверокурсников устроили шуточную дуэль, в результате которой добрая половина зрителей обзавелась ненужными магическими частями тела вроде хвостов или кроличьих ушей. У кого-то волосы переливались всеми цветами радуги, кто-то плакал из-за непрекращающегося роста носа, у кого-то раздвоился язык, как у ящерицы. Среди этого хаоса Лили громко отчитывала виновников случившегося.

– Кажется, ей нужна моя помощь, - заметил Лунатик и, не раздеваясь, направился к Эванс.

– Трудовые будни старост, - хмыкнул Сириус, оказавшийся позади Джейн и Питера.

– А по-моему, все это довольно забавно, - ответила ему Джейн, глядя, как дурачатся двое попавших под заклинания первогодок.

– Может, это потому, что у тебя не выросли ослиные уши? – ехидно заметил Джеймс. Этот его тон всегда действовал на Джейн, вызывая в ней ответное раздражение.

– Только после твоих козлиных рожек, - фыркнула она, вскинув брови.

Кажется, в подобном плане они часто общались на пятом курсе. Но все равно не так. Менее… злобно? Нет. Тогда они неделями не разговаривали, сейчас же такого не было. Тогда как? Менее больно?

Джеймс скривил губы, уничтожительно глядя на Джейн, и выплюнул с внезапной досадой старой обиды:

– Я козел? А кто ты тогда?

И Джейн словно оглохла. Все звуки в гостиной, как и люди, перестали иметь значение. И все, что осталось, это взгляд Джеймса, его еще до конца не зажившей раны от её предательства. Это было глупо и жестоко, но где-то совсем глубоко внутри Джейн была почти рада, увидев, что на самом деле Джеймсу еще не все равно. Почти. Она растерялась и не знала, что сказать.

Да Джеймс и не ждал ответа. Он лишь осуждающе покачал головой, поджал губы и пошел прочь. Джейн не смогла даже посмотреть ему вслед, чувство вины вдруг захлестнуло ее с головой. Какой же идиоткой она была, решив поиграть в героя. Ведь ценой ее дурацкой игры стали чувства живого человека, того, кого она сама любила.

– Эй, Джейн, - Сириус коснулся ее плеча, и все звуки вдруг разом вернулись в мир Джейн, обрушившись на нее кипящей громогласной лавиной. Эванс вместе с Люпином что-то громко говорили и, кажется, магией пытались исправить положение пострадавших. Питер уже убежал переодеваться в теплые вещи. И только Сириус с мрачным лицом возвышался над Картер.

– Да, пойдем греться, - произнесла невпопад Джейн. Но Бродяга явно ждал от нее чего-то другого.

– Надо поговорить, - слишком серьезно для самого себя возвестил он. Джейн нахмурилась. Только с ним ей сейчас сложностей и не хватало для полного комплекта.

– Нет, - отрезала она.

– Джейн…

– Не хочу. Я замерзла. Если это не так важно, то потом.

И маска на лице Сириуса вдруг сменилась печалью.

– Ладно, - спокойно согласился он, убирая руку с ее плеча и махнув в сторону лестницы. – Как-нибудь потом.

Джейн натянуто улыбнулась и через толпу орущих учеников стала проталкиваться к женским спальням. Она действительно замерзла, и легкая дрожь колотила тело. Но холод на сердце был сильнее всего.

Она действительно хотела оставить прошлое в прошлом, но оно снова и снова догоняло ее и сбивало с ног. Прошлое с Джеймсом. Да, им всего семнадцать, но сейчас, когда за стенами школы шла война, возраст оценивался иначе. Когда шанс погибнуть был столь велик, семнадцать лет не казалось детством и даже юностью. Джейн как-то давно слышала, что подростковая любовь часто бывает не настоящей, а просто влюбленностью. Но она не хотела любить кого-то, кроме Джеймса. Даже если это все неправда, все их чувства и переживания, если они покажутся пустыми годы спустя, это не имеет значения, потому что сейчас нет ничего важнее.

Когда Джейн вернулась в гостиную с учебниками под мышкой, хаос там прекратился. Видимо Лили и Римус сумели всех угомонить, наказать виновных и помочь пострадавшим. Питер и Сириус сидели у камина и грелись. Рядом на полу на ковре расположились Джеймс и Лили. Эванс ласково трепала парня по волосам и что-то говорила ему. Джеймс внимательно слушал, кивал и иногда улыбался.

Стараясь не смотреть в их сторону, Джейн примостилась рядом с Питером. Хвост притащил с собой плед и закутался в него так, что стал похож на круглую толстую мышку. Картер улыбнулась ему и открыла учебник, стараясь сосредоточиться на зельеварении. Но ощущение близости Джеймса и Лили отвлекало, вызывая боль в животе. Порой Джейн казалось, что она смирилась, что убедила себя в том, что не имеет права на ревность. Но иногда самоконтроль уступал место настоящим эмоциям, и Джейн злилась, видя Сохатого с Эванс.