Сжечь письмо.

Она достала палочку, прожигая взглядом страницу. Уничтожая того, кто сделал это.

Девушка никогда не встречалась с Нарциссой Малфой и не могла что-либо знать о ней. Если Люциуса Гермиона ненавидела, как и его сыночка, то о миссис Малфой сказать ничего не могла.

А что, если бы такая ситуация произошла с кем-то из членов ее семьи? Ведь никто не защищен от завистников и их дурных мыслей.

Девушка даже представить боялась, что делала бы, случись с кем-то из ее семьи что-то настолько же ужасное. Когда ты сам не можешь ничего поделать и остается надеяться на лекарей, которые, может быть, смогут помочь, найти противоядие.

Нет, она не прониклась горем семьи Малфоев, не собиралась сочувствовать Люциусу. Никак и никогда. Просто на одну долю секунды она задумалась о том, что будет, если с ее мамой случится подобное. Пусть отравлять ее некому, она человек порядочный, но есть же болезни, которые создал не человек. Сколько же их – тех, что неизлечимы? Тех, от которых каждый день умирают тысячи людей?

Сжав палочку тонкими пальцами, она направила ее на лист бумаги.

— Incendio! – почти шепотом произнесла Гермиона.

Письмо загорелось: пламя охватило его целиком. Когда оно сгорело почти целиком, Гермиона бросила его на пол, растирая по полу остатки пепла.

***

Драко несся по коридорам, не помня себя. По крайней мере, ему так казалось. На самом-то деле, он делал мелкие шаги на заплетающихся ногах, пытаясь унять приступы страха. Душа Малфоя разрывалась на части от боли, готовой выплеснуться на всех и все, что попадалось на пути.

Его матери становилось хуже с каждым днем, она умирала. Завтра ее могло не стать.

Его мамы.

Он летел, представляя ее облик. Светлые, с темными прядями волосы, что всегда красиво лежали на худых плечах. Добрые, иногда строгие глаза. Легкая улыбка, что постоянно радовала его. Тонкий нос, линия скул. Правильный, всегда гордо поднятый подбородок.

Он не мог потерять ее.

Драко испытывал всепоглощающую ненависть к той твари, которая сделала это. К тому, кто отравил Нарциссу. Злость долбила ему в голову так сильно, что он буквально не соображал ничего: ни куда он шел, ни что за люди окружали его по пути.

Это не могло случиться с ним, с его семьей.

Пусть это будет неправдой. Пусть это будет глупой ошибкой.

Он упал на каменный пол, не обращая внимания на насмешливые взгляды третьекурсников.

Драко Малфой редко плакал и старался прятать свои чувства где-то глубоко внутри, но сейчас ему было все равно. Он плевал на каждого, кто проходил мимо. Его не волновало ничего, кроме матери. Не оставалось ничего, за исключением горячей, удушающей боли, которая давила в районе Солнечного сплетения.

Драко всегда знал, что отец растит из него идеального мальчика на побегушках, который со временем займет его, Люциуса, место. Но никто не спрашивал, хочет ли этого сам парень? Всем было плевать. Всем, кроме матери…

Она понимала его, как никто другой. Нарцисса поддерживала сына всегда и во всем. А именно этого и не хватало Драко — любви. Он научился жить без этого чувства, предаваясь лишь поверхностным ощущениям. Но лишиться его совсем было немыслимо. Даже для такого человека, как Драко Малфой.

Забегая в свою гостиную, чудом не выломав дверь, он думал о том, что сказал матери во время последней их встречи. Похоже, они поссорились, и все эти дни мать ему ничего не писала.

Мерлин… Они действительно поругались, и теперь Нарцисса умирает. А Драко, Драко не сказал, как любит ее, как ценит. Как ему тяжело без нее здесь.

Его сердце замирало при каждом шаге, что вели его в комнату мальчиков. Он боялся, что не успеет. Что она никогда не увидит строк, где будет красоваться его: “Я тебя так люблю, мама”.

***

Как всегда серьезная Минерва МакГонагалл сидела за старинным столом, покрытым многолетней пылью. Множество свитков беспорядочно лежало на его поверхности. И, кажется, это немного смущало профессора, потому что она старалась разложить их на свои места. Ее губы были сжаты в тонкую линию, а рядом с ней, около очередного листа бумаги, лежало самопишущее перо. Она внимательно посмотрела на Гермиону, приподняв одну бровь.

Со вчерашнего вечера Грейнджер не видела Драко ни на завтраке, ни на уроках, ни в коридоре с друзьями. Нигде, будто он исчез.