Мутант, не склонный к сложным умозаключениям, не стал устраивать засаду. Где-то забрехала собака и он ускоряясь, как спортивное купе, убыл в направлении лая. Рэб обтер со лба пот.

– Пссс!

Раздалось откуда-то сверху. Рэб подскочил и направил автомат в сторону звука. Из окна второго этажа на него смотрел такой же автомат и мужчина, в респиратору, в выбивающимися из под него шикарными усами.

– Брось оружие!
– Приказал усатый, приглушенным респиратором голосом.

– Не брошу.

– Буду стрелять!

– Не ори громко, твари сбегутся. Пусти внутрь, поговорим.

– Не пущу, я охраняю здание, до прибытия чрезвычайной комиссии.

– Какой еще комиссии?

– По поводу применения биологического оружия.

– Вы тут в своем уме?

– А ты сам-то в своем? Чего тогда прятался от той мордастой твари?

– Пусти внутрь, я тебе расскажу, как все обстоит на самом деле.

– Не стану я тебя впускать. Иди отсюда, а то выстрелю в воздух, чесать придется галопом.

– Ладно, ладно.
– Рэб поверил усатому, что тот именно так и сделает.
– Скажи мне, у вас все началось дня два-три назад, после кислого тумана?

– Да.
– Усатый приподнял респиратор и отер усы.
– Откуда ты?

– Какая разница, здесь-то, в Улье, откуда кто?
– Рэб заметил бледность его лица.

– Слушай, друг, я за эти два дня такого навидался, что мне твои намеки не совсем понятны, и даже бесят. Иди отсюда!

Совсем рядом раздался рев от которого Рэб пригнулся, а усатый исчез в окне. Мощный рев хорошо развившейся твари, от которого задребезжали окна и вспорхнули птицы с соседней крыши.

– Ты, скотина!
– Прошипел Рэб.
– Впусти меня, я тебе лекарство от твоей немощи дам. Живот, поди, уже режет и во рту сохнет?

Усатый высунулся из окна, прежде, чем ответить Рэбу долго высматривал по сторонам.

– Кто ты такой вообще? Откуда все знаешь?

– Открывай, расскажу.

– Ща. Автомат убери за спину.

– Хорошо.

Вскоре загремели ключи в замке. Дверь приоткрылась, показался респиратор.

– Входи и руки вверх.

Рэб поступил, как просили. Вошел в темный коридор.

– Иди впереди меня, без всяких глупостей, иначе стреляю. Я при исполнении, мне ничего не будет.

– В этом ты прав, за убийство здесь ничего не будет.

Усатый направил Рэба на второй этаж. Вывел в ту комнату, из окон которой открывался вид на задний двор.

– Здесь мой пост, и на противоположной стороне тоже. Ну, что ты там говорил, про лекарство?

Рэб скинул рюкзак и полез за бутылкой. Усатый сразу взял его на прицел.

– Да спокойнее ты, друг. Не нужен мне лишний грех на душу.
– Вынул «полторашку» с мутно-горчичной жидкостью.
– Вот! Один глоток, и ты, как новый.

– Чшшш, дуркуешь? Ты это говно свое с мочой смешал что ли?

Рэб открутил пробку и сделал глоток. Усатого скривило.

– Это называется живец, и делается он из спирта и кое-чего из тела монстров, которые бегают по поселку. Без этой жидкости тебе не протянуть и трех дней.

– Дай сюда.
– Усатый выхватил бутылку и сразу поднес ее к носу.
– Бррр! Воняет еще хуже, чем я думал. Но дерьмом не пахнет.

– Пей, ломаешься, как девочка.

Усатый поднял респиратор на макушку и отхлебнул буквально на язычок. Погонял вкус по рту, сморщился. Сделал еще один глоток, побольше. По выражению лица сразу стало понятно, что эффект от живца получился. Усатый сделал еще один глоток, уже большой.

– Хватит.
– Предупредил Рэб.
– Хорошего помаленьку.

Усатый снова нацепил на нос респиратор.

– Рассказывай, друг, что ты знаешь?

В течение получаса Рэб поведал ему все, что знал об Улье и о себе. Усатый несколько раз за рассказ менялся в лице. Он забыл и про пост, и про осторожность. Положил свой автомат на пол и сосредоточенно внимал рассказу Рэба. Когда он дошел до ворот милицейского двора, усатый неожиданно спросил:

– А не ваши ли это москальские проделки?

Рэб опешил на время.

– Я бы отдал все, чтобы это так и было. У меня была бы надежда, что можно ввернуться назад. Но, к сожалению, проделки эти не москальские, не американские, не хрен еще знает чьи.

– А чего тебе здесь надо было?

– Оружие искал. Дизеля вооружить, и себе чего-нибудь достойнее этой пукалки.

Усатый милиционер замялся. Его еще не совсем проняло понимание новых правил игры в чужом мире.

– Не дам, я на охране.

– Не дури, те, кто тебя оставили на охрану, или давно мертвы, или бегают по поселку с безумными лицами, ищут, кого сожрать. Я был на вашей заброшенной котельной и скажу тебе, что через двести метров от нее другой кластер, никакого отношения к вашему поселку не имеющий. С тебя никто не спросит, ты один здесь.