— А что же?.. Для каждой женщины немного хитрости — это совсем неплохо.

— А я не умею хитрить, — искренне пожалела Лиза. — Глупая. Может, уже бы...

— Что – уже бы? Ну, признавайся!

— Это я так...

Пока сестры разговаривали между собой в коридоре управления, в кабинете парторга шел другой разговор. Виктор искоса бросал взгляды на лысую голову Доронина и думал: «Глаза у него умные. Но суховат. И видимо, как для парторга — слишком суровый».

Макар Сидорович действительно разговаривал с Сотником сдержанно и суховато. Брови его не поднимались, потому что он в течение всего разговора ни разу не улыбнулся. Поэтому Виктору не пришлось увидеть характерного свойства его лба собираться в мелкие складки по обе стороны глубокой воронки. Это ранение невольно вызывало уважение у Виктора, несмотря на то что Доронин бросал на него недоброжелательные взгляды.

— Да, да. Знаю о вашей миссии, — говорил Доронин барабаня пальцами по полированной поверхности стола. Его рука отражалась в полировке, и создавалось впечатление, что он пальцами одной руки барабанит по пальцам другой. — Знаю о вашей миссии. Как долго вы у нас задержитесь?..

— Это будет зависеть от важности работы, — ответил Виктор. — Если потребуется, то и на целый месяц. А может, дольше. Наша задача не только проверять, знакомиться, но и консультировать, помогать практическими советами. Если сумеем, конечно. А если не сумеем сами помочь — будем связывать изобретателей с учеными, с научными институтами.

— Это хорошо, — быстрее произнес Доронин. — А вы лично в каком профиле действуете? Домны, мартены, прокат?..

— Я больше занимаюсь методами скоростного сталеварения.

— Вот как! — Еще ниже опустил рыжие брови Доронин. — Вот как!

У него была манера повторять одни и те же слова, когда он нервничал.

— Я заходил к директору, — продолжал Виктор. — Сказали, он болен.

— Директор тяжело заболел. Выехал недавно на лечение в Киев, его заменяет главный инженер товарищ Голубенко. Такое дело. — И после паузы повторил: — Такое, значит, дело.

— Ну что ж. Это не меняет положения. Все равно нам бы пришлось главным образом иметь дело с Голубенко. Я еще с ним не говорил. Но от вас пойду прямо к нему. Скажите, пожалуйста, товарищ Доронин, кто здесь из ваших инженеров работает над новым интенсификатором?

Доронин подумал, потом строго заметил:

— Товарищ Сотник, поскольку наш разговор приобретает конкретный характер, позвольте просмотреть ваши документы.

И, не дожидаясь, пока Виктор достанет документы, Макар Сидорович протянул руку. Виктор подал ему министерское удостоверение. Очевидно, этот документ вполне удовлетворил Доронина, потому что он вернул его, приговаривая:

— Все в порядке. Все в порядке. — А потом, встал с кресла и пройдясь по кабинету, спросил: — Значит, вас интересует интенсификация мартеновских процессов?.. Так, так. Могу сказать. Этим вопросом у нас занимается инженер-исследователь Валентина Георгиевна Гордая. Да-да. Валентина Георгиевна...

Доронин, взглянув исподлобья на Сотника, заметил, как тот моргнул, как будто ему к самым зрачкам кто-то поднес два острия. Нет, Виктор не думал, что ему придется иметь служебное, вполне официальное дело не только с Федором, но и с Валентиной. Что же делать? Поговорить с председателем комиссии, рассказать ему обо всем, отказаться от этой задачи? Но тогда придется подыскивать и посылать на завод другого человека. Это связано с затратой времени и средств. А собственно, почему он волнуется? Возможно, его помощь не очень нужна. Возможно, работа в таком состоянии, что о ней следует только подробно информировать министерство.

— И в каком состоянии ее работа? — Сдерживая волнение, спросил Виктор.

— Ее работа?.. Откровенно говоря, в тупике. Многое найдено. Но опыты в печах пока не дали желаемых результатов. Да-да. Не дали.

— Тогда за это придется взяться серьезно. Возможно, придется привлечь и наших ученых. Я об этом позабочусь по поручению министерства. Но сначала следует глубже вникнуть в дело. Этот вопрос теперь волнует всех металлургов. Вопрос чрезвычайной важности. Если надо, я готов оставаться у вас несколько месяцев...

И здесь Виктор впервые заметил, как Доронин довольно поднял брови, как на лбу вокруг глубокой воронки скопились мелкие складки, а глаза — только глаза — едва заметно улыбнулись. «Он не такой уж черствый, как кажется сначала», подумал Виктор.

А Макар Сидорович взглянул на Виктора тем ощупывающим взглядом, каким смотрел всегда, когда хотел заглянуть в душу человека. Он думал о том, что в этом молодом человеке спортивного вида, видимо, есть умение не только метнуть диск или ударить футбольный мяч, но и понимание того, что сегодня для металлургов имеет первостепенное значение.