– Нет.

– Почему?

– Ты забыла, кем я служу? Нам нельзя никаких личных вещей носить с собой. Тебе могу надеть, если хочешь.

– Обойдусь, - процедила я. Ну вот, скоро, под стать жениху, начну ядом плеваться.

– Потанцуем?
– спросил Лигат, всё так же держа меня за талию. А у меня созрел план.

– Ага, потанцуем.

Он провёл меня на танцпол, вновь прижал к себе. Так близко танцевать было просто неприлично, за исключением помолвленных и женатых пар.

Зазвучала музыка. И хоть тело за многие годы тренировок чувствовало себя как рыба в воде, приходилось себя ограничивать, ловить ногу партнёра, чтобы лишний раз отдавить. Он ни слова не сказал, даже когда наступила каблуком на болевую точку между большим и указательным пальцем. И бровью не повёл! У, гад! Разговор не клеился.

– У тебя в понедельник учёба начинается?
– спросил неожиданно он.

– Да.

– Мне надо уехать за границу на какое-то время.

– Да хоть навсегда, - буркнула в ответ.

– Разве что с тобой, - вернул шпильку он.
– Учи языки.

– Больно надо!

– Учи!

– Сам учи!

– Уже выучил, но ты права - не стоит останавливаться на достигнутом. А тебе негоже быть хуже меня.

И, кажется, ничего грубого не сказал, а будто ушатом грязи облил.

Я замахнулась, но он ловко перехватил мой локоть.

– Замах плоховат, за себя постоять не можешь. Никуда не годится!
– вынес приговор он.

Да он издевается!

– Да пошёл ты!

– Ты идёшь со мной... Ты права, занудно здесь...
– и он потянул меня к выходу. Отец преградил нам путь.

– Надеюсь, честь моей дочери не пострадает до замужества, - в его голосе сквозило предупреждение.

– Всё будет добровольно, если будет, - ответил жених.

А сейчас он тоже по моему желанию тянет?

– Надеюсь, вы не пойдёте на это ради ускорения свершения союза.

– А если пойду?
– дерзко молвил жених. Как он смеет таким тоном разговаривать с моим отцом?

– Тогда я хотел бы удостовериться в ваших намерениях.

– Да хоть прямо сейчас!

– Сами до храма доедите?

– Да, коляска у меня стоит у входа.

– Жду вас там через час.

И отец отошёл от прохода на улицу.

"Нет-нет, не уходи! Зачем ты меня, папа, бросаешь?!"

Но он читать мысли не умел, поэтому приходилось рассчитывать лишь на свои силы.

Коляска жениха отличалась от отцовской изысканностью отделки внутри при простоте снаружи. Видно было, что владелец заботится о своей повозке, постоянно моет и чистит. Жених усадил меня позади себя, лицом вперёд, поглядывая с водительского сиденья на меня в зеркало.

– Зачем я тебе нужна? Что ты пристал, как банный лист?
– спросила, как мы тронулись с места.

– Тебя ведь не устроит ответ, что ты мне нравишься.

Я усмехнулась. За мной и другие молодые люди увивались, но так, чтоб проходу не давали - такое впервые.

– Мог бы найти более сговорчивую девушку.

– Мог, только ты меня зацепила.

– Я? Больно надо!
– фыркнула под нос.

Он лишь улыбнулся. Не будь он таким наглым, я бы отметила, что при благородстве его черт, выглядит довольно неплохо. Не красавец, но приятной внешности. Вот только выражение лица было жёстким и каким-то хищным. Может, так прищур сказывался или массивные скулы, а может, раздвоенный подбородок с ямочкой. Борода у него отсутствовала, что было несколько странно для его возраста, хотя усы имелись, пусть и негустые.

– Я ведь тебя тоже зацепил!
– не остался он в долгу.

– Насильно мил не будешь!

– Лира, Лира, не будь ты так упряма, давно бы поняла, что я тебе далеко не безразличен!
– самоуверенности ему не занимать.

– Ну-ну, больше тешить себя нечем, - хмыкнула я.
– Куда мы едем?

– Увидишь.

Четверть часа мы ехали по гладкой мостовой, пока выехали за город, к реке. Проехали по каменному мосту и остановились на том берегу. Здесь народу тоже имелось немало. Мелкий песочек, пляж, музыка играет в динамиках.

Лигат включил режим тонировки стёкол, выключил двигатель. Встал со своего места и подошёл ко мне, подал руку, рывком поднимая. Приложил палец к замку багажника, что располагался под моим сиденьем. Послышался щелчок. Внутри лежало самое разнообразное оружие и свёртки. А потом начал раздеваться. Снял форменный китель, рубашку. Я смущённо отвернулась. Вот только в зеркале заднего вида отражался его голый торс. Бугристый, со шрамами. Красив, гад!

– Куда мы идём?
– решила скрыть неловкость, разглядывая приборную панель. Почти всё то же, что и у отца, за исключением одного устройства. Отец меня научил ездить, хотя по закону прав до восемнадцати лет никто не выдавал. А мне лишь семнадцать с половиной.

– На пляж.

– Почему не городской?

– Слишком пафосно.

– А я не броско выгляжу?

– Тебе тоже стоит переодеться.

Жених был на голову выше меня, и при этом, высота кузова коляски позволяла стоять внутри в полный рост. У отца такое было невозможно.

Я обернулась. Простая холщовая подпоясанная белая рубаха располагалась поверх серых шаровар, закатанных до колен. Воинские сапоги он поставил в багажник. На вешалке у потолка развесил свою полицейскую форму.