И океан вдруг стал другим – не чёрным, а синим.

Плачь детей, пронзительный вой женщин… мольбы о пощаде. И громкие всплески воды – это женщины стали кидать детей в океан, а затем прыгать сами… Чтобы хоть он помог им… единственный, кто ещё мог спасти их из этого ада…

И тогда, старый океан – стал принимать их к себе… даря долгожданный покой и тишину…

Как будь-то хотел хоть так – спасти людей от озверевших матросов.

Кровавое побоище на корабле подходило к завершающей фазе.

Смерть на мачте – хохотала во весь голос и и хлопала в ладоши.

И в такт ей – моряки рубили на куски уже умерших… Чтобы никто не выжил… не рассказал ни о чем…

Что-бы – наверняка.

Люди окончательно обезумели от вида крови и страданий.

Впрочем, они больше не были людьми.

Матрос – замолк.

Судьи, выслушавшие рассказ матроса, тоже сидели молча, не в силах выдавить ни слова.

– Это неправда! – Заорал матрос которого выловили первым – Не убивали мы их… не убивали!..

– Где же была правда – Трудный вопрос встал перед судьями.

Ответа не было… как и доказательств.

Но правда – всё же открылась.

Через неделю.

Несколько кораблей – выловили сразу 4 лодки. С того самого корабля.

И вот в суде – теперь сидели 80 людей которые спаслись с того корабля.

– Не убивали мы. – Твердят все вместе. В один голос.

И тогда пожилой судья вдруг вскочил со своего кресла – А где же тогда, женщины и дети 170 человек… где они – Спросил он сурово – Почему только Вы спаслись Крепкие мужчины

Матросы не отвечали. Лишь хмуро смотрели себе куда-то в ноги.

Отпираться было бессмысленно.

Показания третьего матроса – оказались правдой.

Вдобавок, вскоре выяснилось что ещё несколько пассажиров с корабля – выжило. Те, кто свалились с палубы и сумели продержаться на воде. Но вскоре и они умерли – от ран и истощения. А двое – потеряли разум. Ещё на корабле.

Упав в воду, они долго смотрели как окровавленный корабль, медленно погружался в воду… как куски порубленных человеческих тел – свисают с его палубы… как ручейки крови… сбегают по корме и падают прямо в воду… кровь тех кто ещё недавно был близким им… кого они любили… обнимали, целовали. А теперь в воде -лишь плавают их руки, ноги, тела… смотрели как отрубленные головы пассажиров – качаются по волнам – вот они, совсем рядом – уплывают вдаль тускло смотря глазами куда-то в небо… как будто не веря что пришёл долгожданный покой.

Покой!

Пусть даже не на этом свете. А на а том…

Все равно… кто знает… где им лучше теперь…

Выжили лишь те пассажиры, кто притворились в воде мёртвыми.

Хот все они в тот день – мечтали лишь об одном… умереть тоже.

Над водой ещё долго разносились удары – матросы добивали последних выживших. Вода из черной – сначала стала серой… а потом красной. Кровавой.

Свидетелей – не должно было остаться!

Но они остались.

И главным – был тот матрос что выбрался из трюма. Некоторое время он прятался за снастью. Затем прыгнул за борт.

Израненный… окровавленный… слабый…

Почему океан – пожалел его

Не взял к себе

Я не знаю.

Может, хотел, чтобы хоть один – донёс правду о том что было.

Под тяжестью неопровержимых улик, матросы признались в содеянном.

Часть из них – осудили на смертную казнь.

Других – отправили на каторгу.

Вот и вся история!

Лишь последний вопрос, который не даёт покоя до сих пор – Ля Буркони… где его место в истории человечества

Как объяснить что такое могло случиться В наш современный век… с христианством… с состраданием… с воспитанием

Трудно понять.

Ну не укладывается такое в голове. Никак.

Вот тогда, впервые и прозвучал слово Не было.

От которого на душе – у всех сразу стало легче.

Случай в лифте

Соседка с 12-го этажа.

Как бабочка она впорхнула в дверь лифта… раскрасневшаяся… весёлая…

– Здрастьте! – Кивнула мне через плечо и вдруг… застыла как статуя.

Минуты две не мигая смотрела на меня и её взгляд наполнялся тревогой и ужасом.

Я растерялся… не знал что думать.

На всякий случай сказал ей два раза – Здрасьте.

Но она не отвечала.

Я покраснел.

Сконфузился.

И вдруг – всё понял…

– Неужели? Этого не может быть!!!

Да, я знал что некоторые женщины могут угадывать мысли мужчин по глазам. Про их мечты… А мечты мои – признаюсь Вам, были далеки от совершенства.