– Что изменилось? Ты сказала, что была уверена, а не остаёшься такой.

– Твоя ярость и жажда убийства. Ты шла… от пансионата, а мне казалось, что земля трясётся. Я не хочу становиться первой, кого ты убьёшь, чтобы добраться до своей цели. Поэтому я выпущу тебя.

– Спасибо, Аэгрис.

– Всегда, пожалуйста… Хотя нет. Надеюсь, ты не будешь злоупотреблять тем, что мы знакомы.

– Нет. Не буду, – пообещала я искреннее, прилаживая ножны. – Скажи мне, пожалуйста… Знакома ли тебе железная ведьма, Хильда?

Лицо хранительницы серебряного древа стало ледяным и злым. Потом она кивнула.

– Да. Я знаю её.

– Какая она?

– Глубоко несчастная. И… подлая. Она говорит, что даст тебе одно, а даёт совсем другое… Как бы объяснить, говорит, что даст красной рябины, а вместо них подсовывает калину. А потом улыбается: «Перепутала. Ягоды красные и те, и те». Вместо рубина – гранат. Вместо мяса – магический суррогат. Раз за разом она обманывала всех, кто ей доверился. Пока от неё не отвернулись все друзья. Она – одна из тех, кто остался жив во времена Большого мора. Так мы называем время, когда от нашего народа остались считанные единицы.

– Как она выжила?

– Никто не знает.

– За что она прокляла Таирсскую династию?

– Дочь… – Аэгрис нервно облизнула губы.

Я насторожилась.

Так, подождите, почему у меня такое ощущение, что сейчас прозвучит что-то такое, что полностью перевернёт мою картину мировоззрения?!

– У ведьм… редко рождаются дети сильнее, чем они сами. Скорее, чем сильнее ведьма, тем… слабее будет дитя. Те редкие исключения, которые остаются в легендах ведьм – это … ценность. Великая ценность, о которой никогда и никому не рассказывают.

– Почему они рождаются?

– Никто не знает.

– Как насчет закономерностей? – уточнила я.

– Никаких, – Аэгрис даже руками развела. – А потом… у Хильды родилась дочь. Милая девочка с запасом силы, от которого содрогнулся совет старейшин.

– Совет старейшин?

– Люди, которые управляют нашим миром. Нашим… кругом жизни.

– Слишком много непонятных слов. Я до сих пор ничего не знаю о мире ведьм.

– Я расскажу тебе в другой раз.

– Да, спасибо. А пока… Хильда. У неё родился ребёнок. И?

– По правилам ведьма сама воспитывает своего ребёнка. Даже если она не настолько сильна для этого, никто никогда не вмешается. Но если только ребёнок потенциально важен для всего круга ведьм, а мать… не сможет его защитить или сама для него опасна, совет старейшин забирает ребёнка у матери. Хильда… не дала. Она кричала, что сама сможет защитить свою дочь, свою драгоценную золотую девочку. Но… она и не собиралась этого делать. Она заперла дочь в башне.

– Господи, – тоскливо вырвалось у меня. Только не Рапунцель! Только не сказки моего мира в такой вот форме! – Отрастила дочь косы и по волосам матушка поднималась в башню?

– Конечно, нет, – Аэгрис, не поняв причин моей бледности, только головой укоряюще покачала. – Ничего подобного!

– Дышать уже легче. Она заперла дочь в башне. Растила её как маленькую принцессу?

– Да. Маленькая девочка ни в чём не нуждалась. Она могла делать всё, что только ей приходило в голову. Кроме одного, ей было запрещено колдовать. Шли годы. Девочка подрастала, расцветала и … чахла от тоски в этих стенах. Однажды, около башни зазвучал рожок, мимо башни проезжал молодой король Таирсский. Девушка окликнула его, сама не думая, и он подъехал. Они разговаривали весь день. Король отпустил свиту, а перед ночью умчался прочь сам. А потом приехал. И снова. И снова. И снова.

– Чую романтику, – пробормотала я.

Аэгрис кивнула, соглашаясь со мной.

– Они полюбили друг друга. Король не смог отказаться от прекрасной ведьмы, а потому решил её украсть. У него почти получилось. Они почти сбежали из Заповедного леса, но на самой границе Хильда настигла их. Превратила дочь в оленя и направила на короля своё самое страшное смертельное заклинание. Но сила любви может совершать чудеса! – голос Аэгрис зазвучал звонко, торжествующе, мне даже стыдно за свой цинизм стало. – Юная лань кинулась под атаку матери, жертвуя собой. Сила ведьмы пробудилась, погрузив девушку в вечный сон.

– Чудесно, – присвистнула я. – То есть, … погоди, Аэгрис, а чего хотела Хильда от дочери?

– Поглотить её дар, – отведя глаза в сторону, прошептала хранительница древа жизни. – А соответственно отобрать и саму суть, что составляет сущность ведьмы.

– Ага… А тут облом. Мало того, что чуть не украли, так ещё и короля убить не удалось, и дочка в вечный сон погрузилась.

– Да.

– И? Чего она может хотеть от другой ведьмы?

– Пробудить ведьмочку. В Альтане всё с условиями, с определениями. Поэтому и наложить проклятье Хильда смогла только таким образом, что как только её дочь пробуждается, проклятье с Таирсского дома падает. Она и без того наложила его неправильно, не встроив гармоническое звено. Потом его вплетал юный эльф, ставший частью королевства Таира.