— Да... — тихо шепчет парень, — мы работаем на эрудитов, у них на всех из нас есть компромат или заложники. Они ловят дивергентов и, если они твои родственники, шантажируют ими. У тебя есть кто-нибудь, кто тебе дорог, командир? Представь, что этот человек подвергается нечеловеческим страданиям, на нем испытывают новые сыворотки и препараты, и все, что ты можешь с этим сделать, отнести то, что тебе сказали, туда, куда тебе сказали... У меня дочка там... Пятилетняя...

Черт. Вот, черт тебя дери. Какого хера ты мне это говоришь, бл*дь? Горло сжал спазм. Черт. Что же это за нах*й происходит? Зачем это может быть нужно лидеру Эрудиции? Если они работают на саму Джанин, тогда нам всем труба. Потому что она очень давно подбирается к Бесстрашию, давно хочет запустить свои лапы в руководство. Только вот зачем она подсадила Дружелюбных на это дерьмо? И как это поможет ей посадить на кукан Бесстрашных? Одни вопросы и ни одного ответа...

* *

По возвращению в Бесстрашие меня ожидал такой сюрприз, что впору было удавится. Ким подвесили на сетке, изуродовали, и она без сознания, в шоке. Эван ругаясь так, что хотелось записать и выучить, поведал мне, что он думает по этому поводу.

— Эван! Слушай меня внимательно. Я тебе не могу всего сказать, но видишь, какие дела творятся. Мне нужно будет исчезнуть, надолго. Не могу сказать куда и зачем. Ты остаешься за старшего. Бог даст, вернусь с Джошем, но могу не вернуться и я. Девок береги, прошу. С Салли глаз не спускай, она повадилась в Эрудицию бегать, это надо пресечь. Там очень опасно. И Кимберли... Просто не дай ее в обиду. Она выправится, встанет на ноги и сама за себя постоит, но пока она не прошла инициацию, пока она не стала полноправным членом бесстрашия, она в опасности. На нее уже покушались вне территории фракции, теперь вот и тут тоже...

— Она тебе кто? Твоя девица?

— Чтобы не вдаваться в подробности, можно и так сказать. Просто, сделай, как я прошу, кроме тебя, я больше никому тут не доверяю. Ясно?

— Ладно, сделаю все, что смогу. Ты тоже не пропадай по возможности, конечно. Не здоровая канитель тут какая-то творится.

— Ты даже себе не представляешь, насколько не здоровая, брат.

Комментарий к «Глава 4» Картинка к главе:

http://images.vfl.ru/ii/1484855243/c6f29801/15746034.jpg

====== «Глава 5» ======

Комментарий к «Глава 5» Обложка к главе

http://images.vfl.ru/ii/1484854778/3ffa9206/15745911.jpg

Салли

Два с половиной года спустя.

Музыка: «Sally’s Song» Amy Lee

Центр вселенной школы Чикаго – это, само-собой, столовая. Тут происходят взлеты и падения, ссоры и примирения, новые отношения и старые связи. Весь свет, все сливки нашей школы стекаются именно сюда между сменами. Те, кто закончил учебу приходят сюда есть, тусоваться, общаться, драться, целоваться, писать, читать, есть и такие, кто умудряется даже доставить друг другу удовольствие и стравить пар. И только я одна хожу сюда ковыряться в запеканке.

Хмуро сидя в углу, стараясь не привлекать к себе внимания, да в общем-то никто и не стремится мне его оказывать, уже полчаса, я ковыряюсь в тарелке, глядя на Расти в обществе одногруппников. Точнее, в основном, одногруппниц. Эти придурочные эрудитки вешаются на него, всеми силами конкурируя и строя ему глазки. Их можно понять, я их очень хорошо понимаю.

За это лето он сильно вытянулся, тренировки слепили из него отлично сложенного подростка. Плечи стали шире, осанка прямее, ни о каком лишнем весе и речи нет. Ясно, что всего этого он сам добился, никакой моей заслуги нет в этом. Походка у него, как у постоянно тренирующегося человека, пружинящая, будто он каждую минуту готов к нападению. Взгляд серых глаз стал гораздо увереннее и вообще... Красавчик он, оказывается. Вон как девки липнут, прямо как мухи на... мед. Блин. И тренироваться с ним все сложнее, когда я стою рядом, мой нос упирается ему чуть выше живота. Руки у него огромные, сильные, я могу его победить только реакцией и выносливостью. Он все чаще практикует захваты и броски. Ему ничего не стоит поднять меня, он делает это с такой легкостью, будто поднимает книгу или тетрадку, и швыряет меня на пол.

И характер у него, скажу я вам... Просто уууух. Чуть что, сразу обижается, старается отомстить, сделать побольнее. Все время ему кажется, что над ним смеются, издеваются, не принимают всерьез. Недавно подрался с мальчишкой из Искренности, чуть не покалечил его. Мальчишка нарвался, конечно, но был бы на месте Расти бесстрашный, наказали бы очень сильно. А с эрудита чего взять? Конечно, я видела драку. Стояла в числе первых, наблюдала, как мое детище дубасит довольно крепкого искреннего. Наши тренировки не проходят даром, конечно, он все впитывает как губка, все приемы, захваты и прочее использует правильно. Не хватает реакции немного и, чаще всего, он боится сделать больно. Если не злится, конечно. Когда злится – все, тушим свет. Разъяренный Расти зрелище не для слабонервных.

А я все та же, маленькая, худая и плоская, как червяк. Все так же, никто не дружит со мной. Даже Расти никогда не подходит ко мне в общественных местах, все больше старается подловить, когда рядом никого нет. Была у меня Ким. И не стало ее. То есть сама девушка, конечно, жива-здорова, но вот только это больше не она. Она так и не оправилась до конца после того, как ее порезали на сетке. Пришла в себя тогда только через неделю, и замолчала. Не говорила полгода. Свои шикарные волосы она обрила почти наголо, оставив сантиметровый ежик. Одевается только в черное, никаких красных и оранжевых полосок, что частенько допускают бесстрашные в своей форме. Только чернота. Набила себе тату — под грудью, вокруг туловища у нее, как бы, веревка и тугой узел между грудей. Проткнула уши и вставила колечки в них, по типу, как у Криса были. Только по этому я поняла, как она по нему тоскует.

Инициацию она прошла на ура. После той ночи, когда ее сняли с сетки, не стало больше девушки из Дружелюбия. Теперь это холодная, расчетливая, железная Ким. Когда Фил сунулся было к ней, она проткнула ему мошонку ножом, с которым до сих пор не расстается никогда. Больше к ней никто не лезет.

А потом пришла весточка от Криса. И девчонка сорвалась. Она рыдала так, что я думала рухнет Яма. И, в конечном итоге, я нашла ее на мосту. Она прыгать собралась. Не могу, говорит, больше его ждать. Все, говорит, кончилась моя выдержка. Он, говорит, возвращаться не собирается, а когда вернется, даже не посмотрит на меня, я уродина. Вот дура-то, прости Господи. Это она из-за шрамов психует. Те ублюдки, что ее порезали, не скупились на глубину ран. На лице, на груди и вообще, по всему телу, остались белые ниточки-паутинки шрамов. А я слушаю и радуюсь, как дура, что она вообще говорит, а что до пропасти, так я ж не дам ей прыгнуть. И Крис вернется, и плевать ему на ее шрамы. Я его знаю, он на такие вещи вообще не посмотрит. Он, как и все в нашей семье, если залипнет на ком-нибудь, то все.