Но вот на лестнице раздался топот, и в разрушенную комнату вбежал мужчина в черной мантии. Увидев мертвую женщину, он взвыл раненым зверем, после чего подбежал к ней и обнял уже мертвое тело. Ничего не понимающий Гарри подошел поближе, чтобы увидеть то, что поразило его до глубины души. Желтоватая кожа, длинный крючковатый нос, черные сальные волосы. Его мертвую мать обнимал Северус Снейп!

— Что за чертовщина здесь происходит?!

После этих слов все разлетелось вдребезги, словно разбитое стекло, и Поттер обнаружил себя на диване, задыхающегося от невообразимой ненависти. Над ним с встревоженными лицами склонились Биквин и Вейн.

— Что с вами, мистер Поттер? — спросил некромант. — Я никогда не видел вас в таком состоянии.

— Снейп, — слова с чудовищным хрипом прорывались сквозь пересохшее горло. — Лиз, передай полковнику, что я желаю знать абсолютно все про Северуса Снейпа. Начиная с его рождения и заканчивая сегодняшним днем. С кем он дружил или дружит, кому служит, кому целует задницу. Я хочу знать о нем все! А главное — какое отношение этот ублюдок имеет к смерти моих родителей?!!

Глава 25

Примечание к части

Небольшая просьба к тем, кто предлагает мне дружбу в контакте — если вы это делаете, то хотя бы присылайте сообщение. В противном случае не обижайтесь, что я вас не добавляю.

Утром Большой зал шумел, живо обсуждая вчерашние события, а главное — абсолютно непонятное решение Кубка сделать из Гарри Поттера четвертого участника Турнира. Мнения быстро разделились. Кто-то считал, что все это проделки самого Поттера, который хотел получить еще больше славы, а потому он и вернулся в Хогвартс. Другая часть учеников полагала, что подобные выходки не в духе ученика Рейвенкло, более того, на протяжении всей своей учебы он наоборот старался никуда не лезть. О каком Турнире может идти речь, если Поттер ненавидит даже квиддич, хотя этот вид спорта является наиболее любимым в волшебном мире.

Дверь в Большой зал распахнулась, и к преподавательскому столу прошли Андромеда Тонкс и сам Гарри Поттер, причем последний был явно не в духе. У входа в сам зал застыли трое — Сириус Блэк, крестный отец Поттера и кузен декана Рейвенкло; молодая девушка с ярко зелеными волосами, в которой Помона Спрут узнала свою бывшую ученицу, Нимфадору; последним же был никому неизвестный молодой человек невысокого роста в черном костюме, напоминающим форму Аврората. Интересное в нем было то, что он старательно не замечал знаков внимания, которые оказывала ему дочь Андромеды. Более того, они явно его раздражали.

Дойдя до преподавательского стола, Андромеда обратилась к директору, причем сделала она это так, чтобы ее услышал даже самый тугой на ухо ученик в Хогвартсе.

— Директор Дамблдор, — голос декана был хорошо поставлен и привлек к себе внимание всех без исключения. — В свете вчерашних событий Гарри Поттер хотел бы обратиться к учащимся, с целью прояснить ситуацию и сделать небольшое объявление.

— Да, профессор, разумеется, — Дамблдор согласился, любезно взмахнув ладонью.

— Спасибо, — благодарно кивнула Тонкс и повернулась к Гарри. — Прошу вас, мистер Поттер.

Почувствовав на себе огромное количество направленных на него взглядов, подросток выступил вперед, обдумывая свои слова.

— Вчера Кубок огня выбрал меня участником Турнира, — несколько хрипловатым голосом начал Гарри. После чего негромко пробурчал. — Тоже мне, открыл новость, — в зале раздались робкие смешки. — Вчера же, в присутствии директоров и представителей Министерства, было доказано, что я не бросал свое имя в Кубок. Более того, я и не горел желанием принимать участие в Турнире.

— Ты думаешь, мы в это поверим, Поттер?! — раздался выкрик из-за стола Слизерина.

— Мне глубоко плевать, верите вы или нет, — Поттер не стал даже смотреть на подавшего голос, а лишь раздраженно засунул руки в карманы брюк. — Мне поверили директора Шармбатона и Дурмстранга, а также представители Министерства. Мне верит декан и верит крестный, верят мои друзья, — короткий взгляд в сторону стола Рейвенкло. — До мнения остальных мне нет никакого дела. Вообще, данное объявление, по логике, должен делать не я, а директор Дамблдор. Ну раз уж он решил, что это не его проблемы...

Альбус Дамблдор несколько поежился, когда взгляд Сириуса стегнул его пылающей плетью. Конфликтовать с Блэком сейчас было нельзя, а потому приходилось терпеть данное пренебрежение. Слишком много сил было потрачено, дабы вновь получить доверие этого юнца, чтобы теперь все рушить на корню.

— Ладно, я отвлекся, — вновь раздавшийся голос Поттера вернул директора к реальности. — Было установлено, что мое имя в Кубок кинул кто-то другой, а потому я сейчас обращаюсь именно к этому человеку. Я не знаю, чего ты хотел или хотела добиться. Скажу лишь одно — я даю тебе время до вечера, чтобы сознаться. Да, я набью тебе морду или еще что-нибудь сделаю, но буду расценивать твой поступок как злую, неприятную, но все же шутку. Но если ты не признаешься, то все будет намного хуже — я буду расценивать твои действия, как враждебные, а тебя самого буду считать своим личным врагом. Клянусь могилой своих родителей, я все равно узнаю правду, и тогда пеняй на себя. Пощады не будет.