Боже, напряженность в его взгляде убивала. Вспышки голода в темных глазах взывали к ее собственной сильнейшей потребности. Мара спрашивала себя, всегда ли так будет.

— Мара, — Кэл подался бедрами вверх, заполняя каждый ее дюйм. — Я люблю тебя, — торжественно произнес он, поражая своим признанием и переполняя ее сердце.

— Я тоже тебя люблю.

Здесь и сейчас Мара была с мужчиной, который никогда ее не бросит. Никогда не станет отрицать, кем она является.

Нет, Кэл будет упиваться ею, иногда сводя с ума попытками защитить и командовать, но он никогда, никогда ее не разлюбит.

Теперь они двигались вместе, оба в поисках разрядки. Кэл опустил руку вниз, чтобы потереть клитор, и прежде чем Мара успела вдохнуть, на нее обрушился ураган. Захлестываемая кульминацией, она выгнула спину.

Мара слышала и чувствовала, как Кэл достиг освобождения, а затем они сплелись на песке, словно двое выживших после кораблекрушения. Прижавшись к Кэлу, она пыталась отдышаться. Его объятия были крепкими, ведь он никогда ее не отпустит.

Мара позволила себе окунуться в успокаивающий шорох волн, наслаждаясь дуновениями прохладного ветра и нежными поглаживаниями Кэла.

— Я понимаю, почему ты выбрал это место. Здесь так спокойно.

— Это точно, — рассмеялся Кэл и сжал объятия. — Но везде, где бы мы ни оказались, с тобой в моих руках у меня всегда будет свой собственный приют.

Notes

[

<-1

]

Зигмунд Рашер (нем. Sigmund Rascher; 12 февраля 1909 — 26 апреля 1945) — немецкий медик, сотрудник Аненербе, врач в концентрационном лагере Дахау, гауптштурмфюрер СС. Рашер получил известность в послевоенное время, особенно в средствах массовой информации США как прототип врача-преступника нацистской медицины. Планировал и организовал в концентрационном лагере Дахау ряд медицинских экспериментов над людьми, которые на Нюрнбергском процессе над нацистскими врачами были признаны бесчеловечными и преступными.