Хлоя потянула к своему рту два пальчика и провела по своему мокрому язычку, а затем по-моему оголенному торсу. По-всему телу у меня пошли мурашки большим стадом. Меня, наверно раздели потому что знаю, что в этой комнате прохладно, да и плюс своей мокрой и липкой слюной меня обмазали. Фу… Мерзость. Не было еще такого у меня в жизни.

Я приподнимаю свою голову и вижу, что Лила подходит к середине кровати и наклоняется к моему члену. Проводит своим нежным и мокрым язычком. Мне очень это нравится. Я начинаю возбуждаться, но блин я ведь почти изменяю Маринетт. Блин! Я не хочу потерять ее. Она самое главное в моей жизни. Она самое дорогое, что у меня есть. Без нее я никто. Я люблю ее. Но как мне выбраться из лап этих ужасных дам?

Я начинаю энергично дрыгаться, чтобы помешать этим стервам что-либо сделать со мной. Я все-равно буду пытаться выбраться из их лап. Хочу к себе домой. К своей жене Маринетт, которая наверно дожидается меня.

Я продолжаю мешать им. Но Хлоя еще та сучка. Эта мадемуазель знает, что нужно сделать, чтобы успокоить непослушных. Хлоя достает кнут из тумбочки. Кнут с острым наконечником. Она ударяет меня, оставляя красный кровяной след на боку. Но я не прекращал двигаться. Я двигался через боль, которая меня мучила. И опять со свистом кнут рассекает воздух и наносит следующий удар но бок рядом с предыдущим, оставив рану на моей коже. Красные полоски, которые недавно обжигали мое тело начинают кровоточить. Они заполняются кровью и начинают стекать вниз, падая на красное одеяло и впитываясь в него. Оставив после себя темные пятна крови.

Лила еще раз проводит язычком по члену, немного подрыгивая им и фотографирует это на камеру. Зачем? Стоп. Сто пудов, чтобы потом показать Маринетт, как компромат. Ох… Твари ебучие. Я отвожу свой слабый взгляд, который почти измучен на Хлою, которая взяла красную, большую свечку и подожгла ее спичкой. Меня это очень насторожило. Я даже понятия не имею, что она собралась делать с помощью этой свечки. Наверно, просто для красоты, чтобы добавить романтики.

От этого меня отвлекла пронзающая боль между ног. Я снова приподнял свою голову, которая казалась мне очень тяжелой и увидел, что Лила стала прищеплять мою кожу на члене прищепками по очередности. Я стал кричать от боли, которую в этот момент я ощущаю всем своим телом. Это действительно очень больно. Затем Лила еще помещает четыре прищепки на мои яйца. Я начинаю кричать сильнее от боли, которую уже почти не ощущаю. Мне кажется, что сейчас могу потерять сознание от жуткой боли. Теперь я понимаю, что БДСМ — это жестоко.

Хлоя поставила свечку на тумбочку, чтобы воск нагрелся и начал плавится. Потом девушка берет непонятную для меня штуку и приклеила присоски к моим соскам. Хлоя начала откачивать воздух. Мои соски стали засасывать и их начинало тянуть. Сначала было приятно, но когда уже дошло до максимума стала очень больно. Их тянуло просто вверх. Хлоя остановилась, но я до сих пор чувствовал боль в сосках и в члене, на котором шестнадцать прищепок.

Светловолосая взяла красную свечу, на которой уже появился жидкий воск, который был очень горячим. Хлоя меня поцеловала в губы и стала спускаться ниже, лаская мою кожу. Мне как-будто становилось легче, но ужасная боль чувствовалась до сих пор. Я не представляю сколько еще смогу терпеть, но явно рыпаться не буду. А то вдруг еще нанесут тритий удар и еще одна будет полоса кровоточить. И снова обжигающая боль, которая волнами пройдется по-моему телу. Хлоя перестала целовать и произнесла:

— Сладкий, мой. Мы сейчас поразвлечемся над тобой и будем спонсировать твой клуб, продолжая играть с тобой. А, если нет, то скинем фотоки твоей женушке. — сказала Хлоя и сделала злую ухмылку, держа в руке свечку тихонько нагибая.

— Я продам клуб! И это будет твоя последняя игра, тварь! — прокричал я и плюнул в ее ебальник, который у нее не закрывается.

— Неправильно! — и она меня ударила по щеке. Наверно, я зря плюнул в ее ебальник. Она сейчас была похожа на злого быка, которого я разозлил. Она стала наливать горячий воск по-моему телу. — Вот так и поиграем!

Она смеялась и наливала на мое тело этот жгучий воск. Он попадал мне на кожу и обжигал моё тело. Я кричал от этого, пока он не остывал. Но потом немного воск стягивал кожу, но Хлоя продолжала капать на моё тело. Я постоянно кричал от боли. Это не девушки, это изверги. Я даже над Маринетт, так не издевался. Наверно, это моё наказание.

Но я услышал, как потайная дверь стала тихонько отворятся. Я уже хотел благословить Бога за такое спасение. Но это был просто трэш, когда увидел, как открылась дверь. Я был ужасно рад, что меня сейчас спасут от этих ужасных девушек, который сейчас издеваются надомной. Я рад, что увидел…

========== Глава 11. ==========

Но я услышал, как потайная дверь стала тихонько отворятся. Я уже хотел благословить Бога за такое спасение. Но это был просто трэш, когда увидел, как открылась дверь. Я был ужасно рад, что меня сейчас спасут от этих ужасных девушек, который сейчас издеваются надомной. Я рад, что увидел Натаниэля. Возможно он меня спасет. Надежда умирает последней.

Хлопок раздается, так звонко и радостно до моих ушей, прям становится легче на душе. Звук каблуков на туфлях Хлои, которая направляется к парню с грозной ухмылкой. Она явно не рада, тому что пришел сюда этот рыжий. походу, он пришел не спасать меня, а что-то отдать этим стервам. На его глазах виднеется дрожь и страх. Конечно, если увидеть мои кровоподтеки и кровоточащие раны от кнута, кому не станет страшно.

Натаниэль что-то ищет по своим карманам. Так трепетно и быстро. Наверно, чтобы побыстрее смотаться отсюда. Охота крикнуть: “Эй, спаси меня!”, но кажется мой голос охрип от душераздирающих криков от боли. У меня нет сил, чтобы кричать о помощи. Не хочу еще показаться слабаком, который не может справится с девками.

Натаниэль протягивает ключи, которые он, только что нашел. Его руки тряслись. Да, да, я наблюдателен. Наверно, он немного выпил для храбрости. Эти две змеи, что на столько страшны? Ну, если судить по-моему истерзанному телу, то да. Хлоя схватила эти ключи и стала кричать, чтобы Нат ушел отсюда. Он слабым взглядом посмотрел на меня и быстрыми шагами вышел из комнаты. Теперь мне очень страшно, что будет дальше.