А дочь обречена была в том замке, что над облаками,

Дни коротать и ночи

С мечтами о возлюбленном... одна.

И юноша принцессу не забыл.

Он исходил страну всю вдоль и поперёк.

В конце концов, добрёл до гор,

Где вдруг нашёл скалу чернее злости.

Тут ветер облака ленивые прогнал,

И юноша увидел замок.

Блистающий холодной красотой.

Дворецкий, пытаясь вернуть размеренность мыслям, поднимался по ступеням, а следом плыло это странное звучание...

Надежда? Да. Она и возвращает силы,

Но, только тем в ком чувства не остыли.

'Если нечто ранее неведомое очень стремится заменить привычное, то финал может оказаться каким угодно...'

Долгоживущим пернатым независимо от ипостаси более подходит флегматичная уравновешенность. Воронтэн проконтролировал безупречность фрака и шагнул в золотистое свечение, заполняющее зал.

Фея Мартинелла, восседая на троне, рисовала волшебной палочкой в воздухе. Выходило очень даже красиво... замысловатые узоры, цветочки, мотыльки, танцующие эльфы...

'Милая девочка...'

Воронтэн улыбнулся - абсолютно отрицательные персонажи под этим небом ему ещё не встречались.

– Чему ты улыбаешься, старое чучело?

– Прошу прощения, госпожа.

– Ты представил мне неполные сведения по жениху... титулы, земли, сокровища... это всё... ан-ту-раж. Как он выглядит?

– Но... Госпожа, я извиняюсь, он только что был перед вами...

– В натуральном виде, болван! Под этими кружевами, плащами... ничего разглядеть не-во-змож-но... и видео, а не фотографии. Я сама выберу кадры, на которые следует обратить внимание.

– Будет исполнено, госпожа.

'Когда-то один любознательный король нарушил своё обещание не подсматривать за купанием Персины и дочерей. Увы, одной из малышек оказалась Мелюзина, которая и припомнила папаше удаление от дворцовых радостей. Но, матушка сию инициативу не одобрила и шустрая феечка вынуждена была периодически частично менять облик. Её супруг тоже не удержался от соблазна посмотреть на свою суженную в неурочный час. Н-да! Феям не нравится, когда подсматривают за ними... но, непрочь рассматривать других...'

– О чём там скрипят твои мозги?

– Пустое, госпожа. Обрывки старых полустёртых мыслей.

– Сотри их совсем. Оставь одну - моё повеление! Эти постоянные превращения надоели мне больше, чем всем прабабкам вместе взятым. Твоей единственной заботой должно быть отсутствие забот у госпожи. Иначе я преобразую тебя в ворона и буду выдёргивать по одному пёрышку, пока не поумнеешь.

Старик сдержал вздох. Этим занимались все феи, которым ему довелось служить. Только, в молодые годы на месте вырванных перьев вырастали новые, а теперь... теперь остаются проплешены. Как сейчас говорят - ресурс на исходе.

– Осмелюсь доложить... Я как-то слышал, что на древней керамике могут остаться следы от звуковых колебаний инструмента, как на граммофонной пластинке...

– На чём?

– Был такой способ записи звука. Он устарел.

– Так, что?

– Можно попробовать послушать, о чём говорили при плетении гобеленов. Конечно там другие принципы... но, что-то наверняка осталось.

– Ты собираешься подслушивать, о чём сплетничали во дворце последние девятьсот лет?

– Для начала бегло. Возможно, удастся найти зацепку.

***

'Чёрная скала, замок, принцесса...с проявлениями чувств у знатных особ всегда были проблемы. Итак, что дальше?'

Забилось сердце так, что стало ясно -

Любимая в том замке на скале.

И юноша с тем самым безрассудством,

Которое влюблённых отличает,

Немедля устремился вверх.

Добрался вот уже почти до основанья замка

И камнем вдруг сорвался вниз.

Но страха не было - была мечта в глазах,

А в сердце - жаркая любовь.

И юноша над острыми камнями дна ущелья

В могучего орла вдруг превратился.

И воспарил к своей любимой.

А девушка, орла увидев, затрепетала,

Признав в той гордой птице любимого,

Который приходил во снах лишь.

Сплетаясь взорами, они как раньше,

Кружились вместе. Орёл и девушка.

Он по утрам бросал цветы к ногам любимой,

Она ему нежнее неба песни пела,

В них всё вложив: любовь, мечту, надежду...

'Понемногу ситуация проясняется и переходит в разряд стандартной неудачи. Или обойдётся?'