– Я…, – у меня не находилось слов, я просто не знал, что она сейчас хотела бы услышать,- Я….

Она подняла на меня глаза и видимо поняла то, для чего я не мог найти слов.

– Прости меня. – я аккуратно притянул ее к себе и обнял. Ее волосы пахли персиками, и я зарылся в них носом,- Прости, что надавил на тебя. Я не хотел. Я хочу узнать тебя. Мой интерес съедает меня изнутри. Я не думал, что тебе может быть хуже от моих действий. Прости. Прости меня!

От осознания собственной глупости щемило в груди, но Данни расслабилась в моих руках и схватила меня за футболку.

– Шин, ты не мог навредить мне, – прошептала она мне в плечо,- ты ничего не сделал плохого.

– Но я же заставлял тебя нервничать, а тебе нельзя! – я не мог остановиться и не отпускал девушку из объятий.

– Где ты это услышал? Все не настолько плохо, – Данни начала смеяться, и я выдохнул,- Иногда такое может случиться, но для этого мне придется слишком сильно нервничать. Да и долго к тому же.

Я отстранился и взглянул на нее. Ее лицо снова светилось. Будто и не было, только что, всей этой печали. У меня камень с души упал.

– Но это же опасно. – Меня все еще мучила тревога.

– Если я не буду смотреть за собой то, да. Тут все немного сложнее,- она села поудобнее и продолжила,- диабет – это нарушение небольшого участка поджелудочной железы, которая вырабатывает гормон – инсулин. У меня первый тип диабета, моя поджелудочная не вырабатывает этот гормон. Поэтому я постоянно завишу он инсулиновой помпы. Она поддерживает нужный уровень инсулина весь день. Но так же, когда я ем углеводы, мне необходимо самой вводить дозу инсулина. – она посмотрела на меня и хихикнула. – Шин Хосок! Не смотри на меня так! Сама знаю, что похожа сейчас на наркомана с сильной зависимостью, но эта зависимость обеспечивает мне жизнь.

Наверное, я сейчас сидел с широко раскрытыми глазами. Я даже не понимал, как примерно выглядело мое лицо. Но моя реакция была полностью оправдана!

– У тебя, как и у многих других людей, инсулин вырабатывается автоматически при употреблении углеводов, например, сладостей, мучных изделий, фруктов и других продуктов, мне же приходится вводить инсулин искусственно, что б он помог сахару из продуктов попасть в клетки крови и усвоиться.

Данни посмеивалась, смотря на меня.

– Это целая наука, не пытайся все сейчас понять,- успокаивала она меня, и это действовало, так она словно говорила: ” Я не оставлю тебя, не сбегу”,- у меня ушло много времени на это.

– А при чем тут нервы и физическая нагрузка? Разве это влияет на содержание сахара в крови?- очнулся наконец-то я.

– Тут все не так просто, здесь может быть 50 на 50: либо пронесет, либо нет. – пожала плечами Данни.

– Что значит, пронесет – не пронесет? Ты же можешь умереть от этого! Как ты можешь быть такой спокойной?- я был напуган и зол. Ее спокойствие злило меня. На кону ее жизнь, а она так просто об этом говорит!

– Для меня существует два опасных состояния: гипогликемия и гипергликемия.

Не знаю, как она говорила так спокойно? Меня передергивало почти от каждого слова. Неужели она совсем смирилась с этой проблемой!?

– При первом случае – уровень сахара в крови падает и у меня появляется слабость. Знаешь, ощущаешь такое чувство, будто неделю не ел ничего: ноги дрожат, по всему телу слабость и ты не можешь нормально двигаться, ты, конечно, можешь соображать, но очень плохо, так как в мозг не поступает достаточное количество питательных веществ. – Она вновь сделала паузу и перевела на меня взгляд,- Если ничего не предпринять или если сахар упал слишком быстро, можно впасть в кому.....

– ” И ты говоришь мне, что тут нет ничего опасного?! Кома? Какая к черту кома? ” – мысли взрывались у меня в голове, но на лице я старался не выражать своего состояния, ей итак сейчас нелегко.

– В детстве был один момент,- начала она немного тише, – но это совсем другая история. Может, я расскажу когда-нибудь потом...

Она снова замолчала. И эта тишина разрывала меня на куски, потому что всё, чего я еще не знал, казалось еще страшнее этого.

– Так вот. Гипергликемия – совсем наоборот: сахар в крови повышается. Если повышение совсем маленькое – это даже полезно для мозга, но с ней тоже стоит быть аккуратным. У каждого диабетика есть свой порог чувствительности к гипо и гипергликемии, это такой предел, после которого человек ощущает симптомы того или иного. Если сахар повышен – ты хочешь пить. Много. Очень много. Жажда не оставит тебя пока ты не понизишь сахар в крови. За один раз можно выпить литр, два.... начинают слезиться глаза, и ты начинаешь быстро моргать. Если такое состояние длиться довольно долго, моя мама всегда определяла это по черным кругам под глазами. – Данни улыбнулась, даже если это не должно вызывать счастья, так она видимо чувствовала материнскую заботу,- Ну это все...про опасные ситуации.

– И... и долго ты болеешь? – этот вопрос меня мучил с тех пор, как я узнал, она казалась сейчас доктором, который посвятил всю свою жизнь на изучение этой болезни.

– С 4-х лет. – Ответила, Дан, и на ее лице расплылась улыбка. Только она была такой .... уставшей. Это немного душило меня.

– Целых двадцать лет?!

– Фактически, еще только 19, но почти 20.

– Я.... – и снова слов нет.

– Послушай, не пытайся сейчас меня подбадривать, Шин. Я смирилась с этим за 20 лет, мне остаётся только жить и делать всё, что я могу. – она протянула свою руку и положила на мою,- Ты и представить себе не можешь, как помог мне сегодня.