— Ты так любил его? — тихо спросила Габриэль.

— Да… Он — лучшее, что было в моей жизни. Он для меня, — Антоний тяжко вздохнул, — да он для меня значил тоже, что эта мерзавка Зена для тебя!

Габриэль посмотрела на него и тихо промолвила:

— Я не стану утешать тебя, потому что знаю, что ты чувствуешь сейчас. Мне самой никакие слова утешения не помогли бы, если бы умерла Зена, хоть мы сейчас и в ссоре с ней. А та моя встреча с Надеждой была не последней. Она вернулась к жизни, украв мой внешний облик, и пыталась установить царство Дахока на земле. С этой же целью Надежда стала женой бога войны Ареса, и вместе они хотели создать новую расу Разрушителей — ужасных созданий, которые должны были убить олимпийских богов и уничтожить этот мир. Появлению на свет первого из них мы с Зеной, увы, не смогли помешать, но смогли обмануть этого монстра, заставив его убить Надежду, которую он принял за меня. Его самого убила Зена. Странно, но перед тем, как это существо испустило дух, я успела проникнуться к нему жалостью. Его взгляд, когда он смотрел на меня, думая, что я его мать, был полон любви и нежности. До сих пор я думала, что зло любить не умеет, а получается иначе…

— Так, может, он и не был таким уж злом? — задумчиво проговорил Антоний. — Или был не большим злом, чем, скажем, Юлий или я?

— Я не хочу об этом думать, — сказала, уронив голову на руки, Габриэль. — Но, глядя на мертвых Надежду и Разрушителя, я не испытала ничего, кроме жалости и мучительного чувства вины. Скажу больше, они терзают меня до сих пор. Надежда как была, так и осталась частью меня, не смотря на все, что произошло.

Некоторое время Антоний размышлял, обдумывая все услышанное им от этой маленькой женщины.

— Этот Дахок представляется мне ловким мошенником, обманувшим всех, включая саму Надежду, — произнес он наконец. — Быть может, он даже никакой не бог, а просто древний колдун, использовавший твою дочь, как вместилище для своей души, чтобы возродиться в этом мире. Заметь, не смотря на ее… кхм… особенности и необыкновенные способности, ее довольно легко можно было убить. Мне кажется, она была человеком, но просто одержимым какой-то сущностью. А еще что-то подсказывает мне, что Надежда и теперь… жива!

***

После проведенного ею ритуала Наджара возвращалась во дворец. Ничего не произошло, да и она ожидала, что если Юлий воскреснет, она почувствует это, даже до того, как увидит его. Войдя в покои, ставшие для нее в эти дурные дни убежищем от всего мира, она не нашла тела своего любимого мужа, которое так и не дала похоронить. Вначале ее охватили гнев и страх оттого, что его забрали у нее, но потом они сменились надеждой на то, что ритуал сработал, и он ожил. С этой мыслью она без сил упала на постель и довольно быстро уснула.

Время спустя она ощутила какой-то холод, похожий на дыхание могилы, и сквозь сон услышала тихий голос, говоривший ей:

— Любовь моя, дай мне войти! Прошу тебя, разреши мне войти!

Воин Света с трепетом узнала в нем голос Цезаря.

========== Глава девятая Дьявольский возлюбленный ==========

Услыхав любимый голос, Наджара встрепенулась.

— Юлий? Не может быть! — пролепетала она, не в силах поверить своей радости.

— Наджара, милая, дай мне войти! — вновь услышала она.

Уверившись в том, что это действительно голос ее Юлия, воин Света кинулась к двери, говоря:

— Да-да, конечно, входи, любимый!

Если бы не трагизм момента, это было бы даже забавно.

Получив ее разрешение, он вошел… Лицо его было неестественно бледным, и при этом на щеках его был румянец, но не обычный, а странный и зловещий. Он напоминал рдяную осеннюю листву. Но Наджара не замечала, не хотела замечать этого. Она плакала от счастья и одновременно от какого-то тревожного предчувствия. Гай Юлий шагнул к ней, и она дала ему обнять себя. Ее буквально обожгло холодом, ей казалось, что ее обнимает не человек, а статуя, но она не пыталась сопротивляться. Юлий положил ей голову на плечо, и Наджара стала гладить его по волосам.

— Прости, прости меня, — приговаривала она при этом, — я пошла на поводу у Зены и не смогла тебя уберечь. Подлый Арес убил тебя, но я смогла вернуть тебя к жизни как Изида Осириса.

— Ты такая теплая, такая… живая и с такой горячей кровью! — неожиданно проговорил, целуя ее в шею, Цезарь.

Наджару поразили эти слова, а вслед за ними она почувствовала, как его поцелуи стали превращаться в укусы.

— Нет, Гай, нет! — с отчаянием вскрикнула она, поняв, что ее любимый вернулся с того света другим. Девушка резко оттолкнула его, и он произнес, подняв на нее желтые как у тигра или волка глаза:

— Наджара, не отталкивай меня, прошу! Я люблю тебя!

Ужас и разочарование овладели Наджарой. Как она мечтала об этой минуте, и вот ее возлюбленный, ее муж возвратился к ней, но не человеком, а живым мертвецом.

Словно угадав, о чем она сейчас думает, он промолвил:

— Во всем виновата ты… ты сама. Мне так хорошо, спокойно было ТАМ. Я забыл все свои горести… я вновь встретил свою матушку и отца, которого у меня отняли. Но ты вырвала меня оттуда, а теперь отталкиваешь! Что ты наделала?!