Вскоре сведения о том, что этот человек с меткой на лбу и есть таинственный вербовщик будущих террористов-смертников, подтвердился из других источников. ЦРУ было известно, что отобранные кандидаты проходили подготовку в специальных школах, где их обучали пользоваться взрывчаткой, методам ведения партизанской войны, а также подвергали массированной психологической обработке. И вот в один прекрасный день данные со спутника подтвердили, что более половины засланных нами юношей (я их называл "казачками") вдруг оказались в одном месте. Это могло означать, что вербовщик со знаком каракурта сумел, как я и предполагал, выйти на них в ходе своих инспекционных поездок. Таким образом, точное местонахождение школы по подготовке террористов-смертников было определено. Располагалась школа в одном их глухих селений, высоко в горах возле границы (довольно условной) между Пакистаном и Афганистаном.

Дальнейшая операция под кодовым названием "Каракурт" была выполнена спецназом ЦРУ блестяще, хотя, как вы догадываетесь, я в ней участия не принимал. Школа по подготовке террористов-смертников превратилась в руины, в плен захватили около сотни гражданских лиц, в основном религиозных деятелей. Все они были доставлены в специальный лагерь на острове Гуантано, где с ними проводилась определённая работа. Правда, несколько человек из числа учеников сумели покончить с собой, а мои "казачки" вернулись к своей прежней жизни в Америке.

Мне предоставили возможность на месте посмотреть на всех пленённых. Проходя мимо строя узников, вдруг наткнулся взглядом на одного из них с большим "знаком каракурта" на лбу. На мгновение наши взгляды пересеклись - и я ощутил очень сильное внутреннее напряжение. Мысленная энергетика была столь сильна, что в воздухе, как мне показалось, запахло озоном. Как я понял, этот тип (звали его вроде Абу-эль-Мудин) сам ни о каком самоубийстве не думал и обладал незаурядными способностями, работая ради денег. Кто ему платил, насколько он был близок к террористу 1 - мне неведомо. Единственное, во что меня посвятили, так это то, что Абу-эль-Мудин после длительных допросов (наверняка с пристрастием) не только рассказал всё о своей работе, но и сообщил американцам фамилии тех, кого он ранее отобрал для учёбы в школе террористов. Скорей всего, именно по его наводке через какое-то время в странах Европы были обезврежены несколько хорошо законспирированных групп...

Я прожил в Америке около трёх лет, и это время было для меня "золотым". Вот уж когда можно было потешить самолюбие и оправдать своё громкое имя. Но события в мире стремительно развивались: кровавые террористические акты с участием смертников всё чаще стали совершаться и в России. Так что по договорённости между спецслужбами обеих стран меня переправили в Москву.

– Американцы -щедрый народ, - думал я, удобно устроившись в салоне "Боинга". Конечно, награда, обещанная за поимку бен Ладена мне не светила, но всё же я остался доволен суммой, обозначенной на чеке во внутреннем кармане своего нового пиджака. Кроме того, на память о былом мне был подарен перстень-печатка с полудрагоценным камнем с изображением паука каракурта. Это был тот саамы перстень с руки Абу-эль-Мудина. Хотя я сильно в этом сомневаюсь, скорее всего это лишь хорошая копия, да и стоимость её невелика. Но сувенир, прямо скажем, уникальный, и я буду хранить его до конца своих дней.

ГЛАВА III

Спокойная гавань

В знакомом кабинете на Лубянке, где, кстати, уже сидел новый начальник, мне предложили сделать подробный отчёт о своей заокеанской деятельности. Хотя, я думаю, сотрудник5и ЦРУ, выполняя заключённые договорённости, и так уже дали исчерпывающие сведения о моём вкладе в общее дело борьбы с международным терроризмом. Но надо - так надо. Целую неделю я корпел над бумагами, отрываясь от письменного стола лишь на сон и еду и не выходя из стен этого знаменитого здания. В конце концов, взмолился отпустить мою грешную душу на покаяние, то бишь на отдых и приведение в порядок личных дел. Мне пошли навстречу и дали месячный отпуск, а под видом командировочных ссудили кое-какие денежные средства. Я, конечно, не стал от них отказываться, хотя понимал, что по сути это аванс, который надо будет отрабатывать.

К тому времени моей бывшей супруге наскучила безбедная шикарная жизнь на средиземноморской вилле, и Светлана, незадолго до моего возвращения в Россию, обосновалась в своей старой московской квартире. Мы лишь один раз общались по телефону, когда она коротко объяснила это решение исключительно интересами нашей дочери. Я, безусловно, такому повороту событий был только рад: мне очень не хотелось, чтобы Снежана (так мы стали называть дочку), стала иностранкой.

Освободившись от рутинной и, как мне кажется, совершенно бессмысленной работы, я тут же позвонил супруге, договорился о встрече. Надо сказать, что этой встрече она была искренне рада. Мы даже обнялись в прихожей её квартиры, где когда-то впервые познакомились. Повисшая на моей шее пятилетняя дочь вновь объединила нас крепче любых записей в паспортах. Весь вечер я провёл в разговорах со Снежаной, и только глубоко за полночь, уложив дочку спать, мы остались одни и смогли, наконец, серьёзно поговорить. Собственно, говорила больше Светлана, а я не переставал удивляться тем переменам, как внешним, так и внутренним, которые с ней произошли. Родив и воспитав нашу дочь, она стала намного спокойней, выдержанней и , если можно так выразиться, более женственной. Занятый своими глобальными проблемами, я никогда ранее даже не пытался заглянуть в её внутренний мир. Знал, что Светлана имеет высшее филологическое образование, но увлечение нарядами, внешностью и светской тусовкой давало мне повод думать о её интеллекте весьма иронично. А тут оказалось, что Светлана прежняя и нынешняя разнятся как день и ночь. Немаловажную роль в такой перемене сыграла, скорей всего, единственная дочь, ради которой супруга сумела коренным образом измениться...

В общем, совместная наша жизнь возобновилась, чему, кажется, больше всего была рада Снежана. Внешность она больше походила на мать. Я не особый специалист по части женской красоты, да и к тому же, как отец, не могу быть объективным. Но мне приятно было заметить, что дочь всегда красиво одетая, выгодно отличалась от своих многочисленных подруг и чертами лица, и живостью характера. Так, в семейном кругу, от которого, признаться, я давно отвык, по второму кругу началась наша московская жизнь. И в течение этого короткого месяца произощёл один случай, который заставил меня надолго задуматься.

Итак, придя однажды домой с ежедневной вечерней прогулки, я застал дочь в детской комнате безутешно плачущей. В комнате был беспорядок, котрый обычно наводил щенок карликового пуделя, носясь с очередной игрушкой в зубах. Я стал успокаивать Снежану, подумав, что щенок укусил дочку.

– Папа, не надо ругать нашего пуделя, - сказала она.- Мне просто очень жаль, что он скоро умрёт.

А между тем внешний вид собачки не давал никакого повода для беспокойства. На следующий день мы со Снежаной на всякий случай отвезли пуделька к ветеринару, который тоже ничего у него не обнаружил и лишь посоветовал сделать прививку. Но дочь не успокаивалась и всё твердила, что собачка скоро умрёт. И действительно, на третий день утром щенка долго не могли найти, а потом обнаружили мёртвым в самом дальнем углу под диваном. Светлана моя ни в какую мистику не верила и всё происшедшее объяснила простым совпадением и случайностью. Я же с тех пор стал более пристально приглядываться к дочери, с корой мы были очень близки. И сделал вывод, что неординарные способности человеческого организма могут передаваться по наследству. А недавно дочь поделилась со мной свои маленьким секретом: она летала во сне к5ак птица, и ей нисколько не было страшно...