Проницательно посмотрев уже на них обоих, Иззи скрылась за дверью.

– Почему ты скрыл мое имя от сестры? Ведь ты же сказал, что Валентин мертв? В чем проблема?

Цвет лица уже потихоньку возвращался к девушке, она приподнялась на локтях и теперь пристально смотрела на Охотника, пытаясь понять, что происходит на самом деле.

– Дело не в твоем отце, Морена. Дело в твоей сестре.

Это вновь произошло – её глаза стали нечитаемы, и Алек не мог угадать, как она отреагировала на Клэри.

– А что с ней не так? – Абсолютно спокойно спросила его девушка.

– Клэри… Она беременна, и я бы не хотел, чтобы она волновалась пока что. Мысль о том, что у неё есть еще один родственник…

Она не дала ему закончить.

– Ведь последний был не подарок, так? Ты это хочешь сказать, Александр Лайтвуд? Что ваша Клэри может не пережить, если её новая родня так же окажется монстром? – Её тон все еще был сух, как и глаза, в которых не отражалось ни намека на чувства, которыми Охотница горела каких-то несколько минут назад.

– Я не хотел называть тебя монстром. Я не считаю, что ты монстр. – Алек вскинул руки в защитном жесте, не будучи уверенным в своих словах полностью.

– Нет, считаешь. – А вот она сказала это категорично.

Алек смутился, поняв, что она, должно быть, слышала их с Бейном разговор.

– Ты слышала все, да? Наш разговор с Магнусом?

Казалось, он действительно расстроен из-за того, что обидел девушку.

– Вместе с энергией суккубы получают доступ к воспоминаниям, Александр. – Насмешливо пояснила Морена. – Я не слышала, о чем вы говорили перед тем, как ты решил подлатать меня. Но этот разговор, равно как и предыдущий, перешел ко мне вместе с поцелуем.

Алек дернулся. Девчонка намеренно его злит, и, тем не менее, ему было стыдно за то, что она узнала.

– Если бы я воспользовалась твоим щедрым предложением, я бы могла получить все твои воспоминания. Так что, возможно, ты прав. Не стоит беременной барышне находиться рядом с таким монстром, как я. – Все это она произнесла совершенно спокойно, однако очень ядовито.

Быстро соскочив с постели Морена, было, рванула к двери, когда Охотник перехватил её за локоть.

– Это еще что за шутки? – Довольно злобно зашипела девушка, спокойствие дало трещину.

– Ты не можешь уйти. – Твердо сказал Алек.

– Какого черта? – Она вырвала руку и опять направилась к двери.

– Ты ведь слышала наш разговор. Ты – козырь в надвигающейся войне с фэйри.

Не поворачиваясь, Морена сжала кулаки и с шумом вдохнула воздух.

Алек приблизился к девушке, желая смягчить довольно грубую правду. И отшатнулся: её глаза горели красным, а черты исказились так, что трудно было узнать лицо с телеэкранов.

Морена была похожа сейчас на тех, кого они уже убили. Она была похожа на Валентина и Себастьяна Моргенштернов.

– Я сотру в порошок всех, кто попытается меня удержать. – Ответила она ему металлическим голосом.

Отвращение при виде очередного монстра Моргенштерна на миг затопило Алека. Да, она такая же как и её родственнички, её определенно не стоило спасать.

– Отойди с дороги, Александр Гидеон Лайтвуд. – Все тем же тоном прорычала суккуб.

Она стояла перед ним, находясь в этой своей абсолютной ярости, и Алек мог видеть, как набухли и налились светящимся красным под её кожей вены.

И лишь на секунду в её глазах, красных и непроницаемых, мелькнула боль. Но секунды Алеку хватило, чтобы перестать видеть в ней монстра.

Он вновь подался вперед и протянул к ней руки, рискуя попасть под воздействие нечеловеческой силы. Он почти коснулся плеча, когда Морена отшатнулась, защищая его.

– Но ты не козырь здесь и сейчас. – Тихо сказал Алек, все еще стоя в нескольких сантиметрах от нее, не прикасаясь.
– Послушай, ты не вещь для меня. Магнус прав, ты заслуживаешь права на жизнь. Ты спасла мою, и взамен я предлагаю тебе защиту. От Конклава, от Благого Двора. – Алек видел, что она реагирует на его слова, но, кажется, этого было недостаточно.

Ведь это же очевидно!

Морена никогда не боялась смерти, он понял это еще в том переулке, куда рванул, увидев на дисплее в главном зале Института демоническую активность. Она яростно дралась с теми дроу и была готова в любой момент отдать жизнь, только бы не попасться… Вместо этого Морена боялась неволи, в которой так долго жила, и осуждения, которым всю жизнь потчевал её Валентин. В очередной раз признавая себя глупцом, Алек добавил:

– Морена, я буду защищать тебя от твоей семьи. Всей твоей семьи, даже Клэри.