– Кто именно позвонит?

– Один из тех, с кем вы собирались встретиться на Кипре. Но мне бы не хотелось называть его имя по телефону.

– Ладно, - сказал после паузы Антонов.
– Я подумаю... возможно, и смогу чем то помочь вашему горю.

– Очень рассчитываю на это, Викторджан!

– Пока ничего не гарантирую. Сначала я хочу поговорить с этим человеком, а к вашему вопросу мы вернемся несколько позже.

– Мне уйти к себе в кабинет?
– спросила Анна, когда начальник закончил разговор с Рахимбаевым.
– Есть какие нибудь поручения?

– У меня нет от тебя секретов, - Антонов подвинул к ней плоский ноут.
– Если не затруднит, проверь контактные мэйлы. И, прежде всего, два наших корпоративных ящика.

В кабинете вновь зазвучал рингтон сотового. Антонов взял со стола смартфон. На экранчике высветилась надпись: Michael.

Человек, позвонивший в этот воскресный день в офис фонда, отключил функцию "скремблирования". Так что Антонов сразу узнал его по голосу - это был Майкл Сэконд.

После короткого обмена приветствиями позвонивший перешел к делу:

– Виктор, у нас случилось чрезвычайное происшествие... Двоих наших сотрудников похитили неизвестные. Включая и нашего общего знакомого, с которым вы должны были встретиться в Ларнаке.

– Это случилось в пятницу?

– Да, около трех часов пополудни. Транспорт перехватили неподалеку от "зеленой линии", сам инцидент произошел на "турецкой" стороне острова.

Антонов задумчиво покивал головой: информация, которую только что озвучил Сэконд, совпадает с теми сведениями, что удалось добыть оставшимся на Кипре сотрудникам.

– При захвате погиб один наш человек, - продолжил Майкл.
– Плюс еще эта история с появлением чужих возле офиса одного известного вам адвоката... А также со звонком неизвестного о подложенном там якобы "взрывном устройстве".

– Я пытался с вами связаться, Майкл.

– Приношу свои извинения, Виктор, но я вынужден был, в силу некоторых обстоятельств, задействовать режим "радиомолчания".

– Как такое вообще могло случиться, Майкл?

– Сейчас проводится расследование. Когда выясним все детали, сообщу вам все, что нам удастся выяснить.

– Козак жив?

– Мы предполагаем, что да, он жив и невредим.

– Кто за этим стоит? Как думаете?

– Есть предположение, что за этой недружественной акцией стоят те лица, которым не нравится, что их в свое время исключили из схемы. С одним из них вы встречались примерно год назад, в Праге.

– Кажется, я понимаю, о ком речь... Есть доказательства этому?

– Пока нет, но мы работаем.

– Это лицо, на которое вы только что указали, никак не проявляло себя в течение всех последних месяцев. Во всяком случае, я о нем ничего не слышал.

– На то были свои причины, Виктор. У него не было таких возможностей, чтобы как то проявить себя...

– Теперь появились?

– Предполагаю, что да.

– Спрошу прямо, Майкл... Случившееся на Кипре и еще ранее в Париже - это ваши внутренние терки ?

– Долгий разговор, Виктор. В двух словах не скажешь.

– Я бизнесмен, Майкл... Я инвестирую в наш общий проект не только свои средства, но и деньги партнеров. Мне не хотелось бы иметь отношение к чьим либо разборкам.

– Ничего не поделаешь, Виктор, это часть нашего бизнеса. Мы с вами и другими нашими партнерами работаем в сфере с высокими рисками. Зато и прибыль превышает среднюю по экономике маржу...

– Те двое, кого похитили... включая нашего общего знакомого... Они еще на Кипре?

– Нет, их вывезли в другую страну.

– Куда именно?

– Мы предполагаем, что в Турцию. Более того, мы сейчас это знаем наверняка... У меня есть к вам просьба, Виктор.

– Слушаю вас.

– Не прессуйте так уж рьяно наших партнеров... Тех, кто имеет бизнес в Москве и у кого там, у вас, проживают близкие.

"Рахимбаев уже нажаловался, - усмехнулся про себя Антонов.
– Ничего, пусть крутится ужом на скороводке... Не одному мне расхлебывать эту кашу!.."

– Все обстоит ровно наоборот, Майкл, - сказал он вслух.
– Мне только что звонил один из тех, о ком, как я понимаю, вы хлопочете. Я намерен сделать все возможное, чтобы решить возникшие у него проблемы. Хотя это будет стоить времени, нервов... и всего прочего, что сопутствует такого рода делам.

– Я рад, что вы меня поняли, Виктор. Что касается нашего общего знакомого...

– Вы о Козаке?

– Да, о нем. Это с его гражданской женой вы прилетали в Ларнаку? Ее зовут Анна, кажется?