Не поздоровался. Я нервно сглотнула и пошла дальше, продолжая теребить свою дурацкую кофту-траву. Сегодня был жуткий мороз, и я надела кофту потеплей, она была темно-зеленая и вся мохнатая. Аня называла ее кофта-трава. Видимо с такими нервами я скоро всю траву повыщипаю. Он стоял у окна в кругу самых-самых. Еще бы, я даже не сомневалась. Там был Валерка наш - баскетболист, мечта всех девочек, начиная с пятого класса, Леша-боксер, Андрей - просто красавчик, эдакий "так себя люблю, что отдать кому-то жалко". Еще какие-то парни, и куча девчонок, ярких, высоких, модных, стильных, не знаю какие еще слова применить. Самый ужас был в том, что там стояла Оля, которая смотрела на меня таким взглядом, будто только что под елкой нашла подарок, круче моего. Я снова пробежала взглядом по этой компании, он стоял лицом ко мне и слегка приобнимал блондиночку - Валю Тобылину. Возможно, что он просто меня не видел, ну, я так себя успокаивала, а возможно, видел...

И вот тогда стало мне так паршиво, будто меня унизили.

Дура, идиотка, ну ведь я же понимала еще вчера кто он и кто я, даже глядя на его одежду видно этот огромный разрыв между нами. А чего я хотела? Чтоб он был моим другом, и чай с шанишками приходил попить? Или чего-то большего?

– Ну, тогда ты совсем дура, - сказала я себе вслух и вошла в класс английского языка.

Весь день у меня вообще не было настроения, я только думала о том, что так и не узнала его имени, как говорится, все закончилось, не успев начаться. Потом одергивала себя, называла мечтательницей, да и с чего вдруг я ждала от него какого-то внимания. Ругая себя последними словами, я полезла на страницу к Ольге, посмотреть, не добавился ли кто-то ей в друзья? Нет, не добавился. Все те же лица, так сказать.

– Я же узнала, как зовут новенького, - ко мне подсела Наташка.

– Ну и?
– типа неохотно спросила я.

– Ну и забыла. Что-то про еду...

– Какую еду?
– не поняла я.

– Ну, имя его - еда какая-то, фрукт или овощ. Блин, то ли фейхоа, то ли...

– Наташ, ты пила? Какой фейхоа?
– я уж хотела покрутить пальцем у виска, в это время на мой телефон пришла смс от Ани: "Его зовут Анас".

– Наташ, Анас, - подсказала я, пока она сосредоточенно морщила лоб.

– Точно! Как Ананас!

Я тяжело вздохнула, в класс вошла наша классная руководительница Галина Моисеевна. Начинался урок алгебры.

– Ребята! У меня небольшое объявление! Завтра всем быть в школе в три часа дня. К нам приезжает сто шестая школа на соревнования по борьбе.

– О-о-о-о-о, бли-и-и-ин, - раздалось нытье со всех сторон. Дело в том, что борьба была не самым популярным видом спорта в нашей школе, кто-то ругал тренера, кто-то в принципе этот вид спорта. Молодько как-то заявил, что надо родиться в Чечне, чтобы быть борцом нормальным, а у нас тут так, пародия. Хотя, может он в чем-то и прав. А вот сто шестая школа, как раз очень развивала это направление.

Ежегодно проводились всякие спортивные состязания в гостях друг у друга между всем школами города, также включали и наш пригород. И если объявляли, что соревнования будут по борьбе, да еще со сто шестой - все, трындец. Нас принудительно сгоняли в спортзал, либо мы ехали в сто шестую школу, чтобы болеть за борцов.

Мы всегда ехали и возмущались, что едем-то на пару минут позора, дольше через весь город пилить. В прошлом году нас начали обрабатывать заранее, плакаты прицепили повсюду. Это дало обратный эффект - у меня неожиданно объявили конкурс в "художке", Анютка заболела и так далее. Короче, половина старших классов не явилась поболеть за наших. Причем, все по уважительной причине. Но болельщики - полбеды. Самое страшное - сами борцы. Ежегодно в сентябре отбиралась подходящая жертва, которую натаскивали для соревнований. Жертва могла быть пловцом, хоккеистом или волейболистом - это было не важно. Малышня тоже как-то не рвалась в секцию борьбы. Я так подозреваю, что неспроста наш директор попу рвал на флаг, "развивая" борьбу, может, выделялись финансы на продвижение данного вида спорта, может, статус школы был круче, если тут числилось больше секций.

Одно я понимала точно. Завтра пятница. Классный руководитель знает, что никаких дополнительных занятий у меня нет, а значит, придется мне идти болеть за наших. В этом году в числе жертв были Адильжан из одиннадцатого "А", и Максим из моей параллели. Спасибо хоть не нужно ехать ни куда, тут, по местности позор быстро пройдет и все.

После уроков я быстро побросала книги в сумку, оделась и побежала на остановку. Предстоял длинный вечер занятий в художественной школе. Сейчас мне нужно было заканчивать скульптуру "Зима", а я застряла на середине, так как гитара отнимала много времени. Да и лень тоже, бывало, посещала меня в некоторые дни.

Домой я приползла, уставшая, голодная и злая. А еще уроки на завтра нужно делать. Когда я вошла в квартиру, мой мобильник разорался колыбельной из фильма "Сумерки". Звонила Аня:

– Привет! Живая после художки?

– Полу...

– Как там "Зима"?

– Еще не имеет рук.

– Хм. Нас Натаха Дракон на чаепитие зовет.

– О, нет. Никак. Уроков дофига еще.

– Ок.

Вот и поговорили, я бросила телефон в сумку. В это время из кухни вышла мама:

– Привет, как день прошел?
– спросила она, вытирая руки о полотенце. Перед глазами встала картина - Анас в компании гламурных девиц.

– На грани фантастики, мам...

Дальше все как обычно - поболтали с мамой, пока я кушала. Папа в зале на диване тарахтел, как сломанный кировец, храп стоял жуткий, а потом уроки и спать. День сурка.

– Быстрее!
– орала Аня, стоя в коридоре, пока я судорожно искала в шкафу юбку.

– Отвали!
– заорала я в ответ. Я итак никогда не отличалась пунктуальностью, а тут еще проспала.

Под Анькины яростные вопли я впопыхах нацепила джинсовую юбку, из которой моя филейная часть выросла еще в прошлом году. Мало того, что все обтянула, еще и длина была такая, что не то, что наклоняться, садиться страшно в ней будет. Завершая образ, я надела белую футболку в обтяжечку с вырезом таким... нормальным. Даже кофту забыла, так и понеслась в школу. Хорошо хоть у меня сапоги без каблуков, я вообще их практически не ношу, так что дотопали мы вовремя. Мне кажется, от древней Анюткиной дубленки валил пар, и дышала она как загнанная лошадь.