– Почему не наведаться к Слоту?
– задал логичный вопрос Тайлер.

– Рано, или поздно, я приду к Картеру, - ответила девушка, - но сейчас не просто рано. Сейчас - слишком рано.

– Ладно, - Уэс потер виски, - ты думаешь, что Андрей будет сидеть там при его возможностях и тех деньгах, что мы получили от Организации?

– Он же сказал тебе, что хотел вернуться домой. Поэтому проще всего будет начать оттуда. Я не могу быть уверена, но, думаю, он не захочет возвращаться в крупные города. После всего, что с нами было - спокойствие начинаешь ценить. Хочешь отправиться со мной? Задашь все вопросы, которые накопились за три года.

– Предложение, от которого сложно отказаться, - ответил Тайлер, спустя минуту раздумий.

Стелла встала.

– Тогда телефон пока что оставь себе. Мне нужно пару дней на подготовку. Я позвоню позже, и ты дашь мне окончательный ответ.

9

– Два месяца на больничной койке, месяц на реабилитацию... Господи, как же я исхудал, - пробормотал Дима, застегивая рубашку на последнюю пуговицу.
– В гроб краше кладут...

– Все впереди, - Аня обняла его сзади за шею и положила голову на плечо, глядя на их отражение в зеркале.
– Во всем нужно искать хорошее, - она поцеловала Диму в щеку и сфотографировала отражение на телефон.

– Да уж, - улыбнулся он.
– Ну, что ж... хорошее я уже нашел. Пора загрузиться чем-то плохим.

– Все пройдет нормально, - уверенно произнесла Аня.
– Адвокат у тебя хороший, аварию сняла дорожная камера. Не представляю, что может пойти не так. Пойдем, не хочу опоздать.

***

Стук молотка разнесся гулким эхом по залу, судья уставился в бумаги и огласил приговор.

– Суд принял свое решение. За неимением достаточного количества доказательств гражданин Самосвалов Михаил Юрьевич признается невиновным в...

– Что?!
– Дима вскочил со стула, даже не дослушав судью до конца.
– Невиновным?! Он сбил меня на зеленый свет светофора! Машина попала на камеру, я три месяца жизни просрал! КАК ЭТО НЕВИНОВНЫМ?!
– неистово закричал он, создав эхо куда более гулкое, чем молоток.

– Сядь!
– адвокат резко дернул парня за рукав пиджака.
– Не усложняй!

– Молодой человек!
– повысил голос судья.
– Попрошу вас успокоиться! В противном случае я вынужден буду применить к вам наказание, согласно статье двести девяносто семь...

– Применяйте!
– Диме все сложнее становилось держать себя в руках.
– А лучше сразу грохните! Уверен, никто не окажется виновным в этом преступлении!

Адвокат выдохнул и уставился в крышку стола.

– Успокойся...
– тихо пробормотал он, но было уже поздно.

– Пристав! Выведите истца из зала суда!

Молоток снова опустился на подставку с характерным стуком.

Перед тем, как его взяли под руку, Дима успел подумать, что противнее звука он во всей своей жизни еще не слышал.

***

– Суки!
– выругался Дима, глядя себе под ноги.
– Твари! За какой, спрашивается, собачий хрен мы заплатили адвокату?!

Андрей вздохнул.

– Деньги все равно не наши, - спокойно ответил он, - и вообще предназначались для твоего лечения.

– Думаешь, меня волнуют деньги?! Этого урода отпустили, потому что он купил там всех с потрохами!

– Для владельца частной строительной компании неудивительно, - сказал Андрей.
– Повезло, что тебя не закрыли по двести девяносто седьмой.

– Штрафанули бы, максимум, - махнул рукой Дима.
– Какая разница, если меня кинули, как последнюю собаку?!

Они сидели на крыше двадцатиэтажного дома, свесив ноги вниз. Гораздо выше света уличных фонарей. Город внизу поглотила ночь. Андрей держал в руках картонный стаканчик с кофе, Дима давился пиццей, которая совершенно не лезла в горло.

– Бесит...
– уже в который раз сказал он.
– Как же меня все это бесит!

– Как у вас дела с Аней?
– попытался сменить тему Андрей.
– Честно говоря, я был удивлен, увидев вас вместе, но это хорошее решение.

– Аня классная, - ответил Дима.
– А ты, дружище, редкостная сволочь. Не знаю, кем надо быть, чтобы бросить такую девушку. Она добрая, отзывчивая, легкая на характер... я рад, знаешь ли. И меня особенно не волнует то, что было у вас в прошлом, если ты поэтому спросил.

– Нет, - покачал головой Андрей и одним глотком допил кофе.
– Не поэтому. Я искренне рад и за тебя, и за нее. Просто подумал о том, что тебе может быть неприятно... ну... то, о чем я рассказал в книге.

– Это как-то делает ее плохим человеком?