Кто-то взволнованно сообщает:

— Варшава не принимает. Делаем посадку в Берлине.

Кто-то интересуется:

— Потом полетим в Варшаву?

Общее возбуждение, шутки, смех. «Училка заболела! Двух последних уроков не будет!»

Это еще Россия или уже заграница?

Берлин. Расчерченное поле аэродрома, флажки, фонарики — аккуратный макет образцово-показательной клиники. Чистота и порядок. Немецкие стюардессы в белых косынках поверх синих шапочек похожи на сестер милосердия. Не успевает самолет остановиться, подают трап.

Воздух прозрачен, светит солнце, легко дышится. Одиннадцать часов по берлинскому времени.

Едва слышно звенит оса в воздухе. Оса-разведчик. За ней прилетает целый рой рыжих ос. Одного из наших оса жалит в губу. Губа распухает. Первое заграничное впечатление. Встреча прошла в теплой, дружеской обстановке.

Зал ожидания. В буфете маленькая бутылочка пива стоит не помню уже сколько марок, или пять форинтов. Мало это или много? Мелькают стаканы, блестят пачки сигарет, сверкает никелем автомат, слышится разноязыкая речь.

Это и есть заграница?

Посадка. Заученная улыбка стюардессы. Самолет стоит рядом с дверью каменного дома, о котором хочется сказать «блок» или «бокс». Зажигаются габаритные огни. Зажигаются и гаснут. У самолета нервный тик.

На территории аэродрома пасут овец. Пастух, собака. Явное нарушение какого-нибудь параграфа, мимо которого мы не проходим — пролетаем.

И какой бы сплошной, одинаковой ни казалась земля с воздуха, пока мы не набрали высоту, под нами плыла немецкая карта. Дорф… бург… кирхе. Правильно расчерченная, аккуратно распределенная земля: черепичные красные крыши, игрушечные автомобильчики на участках, яхты на Шпрее. Но с высотой более однородным а анемичным становился облик земли.

Почти незаметно прилетели в Варшаву. Новое здание аэропорта: гигантский парник, мастерские художников. Любовный шепот из репродукторов, признание в любви по радио: «Ты меня любишь? — Я люблю тебя». На самом же деле: «Самолет Варшава — Будапешт вылетает…» Пши-пши-пши, я люблю тебя. Это и есть заграница?

Где кончилась Германия и началась Польша? Где начнется Венгрия? Сверху не видно. Россия, Германия, Польша, Венгрия — в самолете мало что изменилось. Специфика экстерриториальности?

— По-моему, нет никакой надежды прилететь сегодня в Будапешт.

— Теперь нас посадят где-нибудь в Софии.

— Вы против?

— Меня это совершенно не интересует.

Вот зануда!

Будапешт.

— Товарищ Л., здравствуйте. Товарищ К., здравствуйте. Мы ждем вас с раннего утра. Наш аэрофлот не знал, где находится ваш самолет. Запрашивали Москву, но оказалось, что Москва тоже не знает. Вы, должно быть, устали с дороги. Может, поедем сначала в отель, а потом на регистрацию. Или наоборот. Как вам будет удобно. Это ваша машина, товарищ К. Это ваша машина, товарищ Л. Остальные товарищи пусть садятся в автобус.

Это и есть заграница?

КИНЕТИКА

Кинетика — слово греческое, означающее «относящийся к движению». Как область науки, кинетика изучает развитие процессов во времени. Я привожу эту справку, прежде чем сделать первые шаги по земле Будапешта и включить хронометр.

Меня поселили в отеле «Университас» на Ирини Йожеф, в южной части Буды, неподалеку от моста Петефи (Петефи хид), рядом с Техническим университетом, в здании которого были прочитаны пленарные и секционные доклады симпозиума.

Вот как оно начиналось. Взмыленный новичок опустил на пол чемодан, портфель, симпозиальную папку для бумаг и увесистый пятитомник препринтов, только что врученный ему в зале регистрации любезно улыбающейся сотрудницей.

— Русский? Шпрехен зи дойч?

— Нет.

Выразительный жест рукой: одну минуту. Вы не говорите по-немецки, я не говорю по-русски. Сейчас все уладим.

Рядом суетится сорокалетний доктор наук из Баку.

— Что она сказала? Куда нам идти? Если не возражаешь, пусть нас поселят вместе. Я, правда, храплю. Но это ничего, как думаешь?

— Думаю, все уладится.

И вот она подходит. Грациозно стряхивает пепел с сигаретки.

— Я говорю по-русски. Пожалуйста, что вы хотите?

Я хочу сказать, что она очень красивая. Пши-пши-пши… Может быть, красота — это некий общий признак? Может быть, именно это и есть заграница?

— Отель «Университас», пожалуйста. Тысячу пятьсот форинтов, пожалуйста — регистрационный взнос.

Карман похудел на добрых полкило.

— Все в порядке. Отель «Университас», пожалуйста. Возьмите материалы симпозиума, пожалуйста. Улица направо, обратитесь к портье.