Шрифт:
Бам.
Тяжелый стук раздался снаружи. Мы с подозрением переглянулись.
– Что за… - начала я.
БАМ. БАМ. БАМ.
Я схватила лампу. Декс подобрал «Супер 8» и фонарь. Я посмотрела с недовольством на камеру, расстегивая вход.
– Ты все еще думаешь о съемке?
Он посмотрел на меня так, словно у меня было две головы.
– Да. Прошлой ночью я упустил шанс.
Ай. Я притворилась, что не слышала этого, выбралась из палатки и увидела небольшой ураган.
Несмотря на вой, свист ветра и шум леса, звук еще было слышно. Стук звучал со стороны пляжа. Снаружи звук был громче, казалось, кто-то медленно стучит в тяжелую деревянную дверь.
Я подняла лампу, повернувшись к пляжу. Ветер давил на мою грудь, трепал волосы. Было слишком темно, свет так далеко не доставал. Декс прошел мимо меня, он вертел камерой и светил фонарем под ноги. Мне пришлось следовать за ним.
Мы проследовали по тропе на пляж. Его фонарь скользил светом по волнам, зловещий маяк во тьме. Волны были такими большими и яростными, что стали бы мечтой безумного серфингиста, если бы не сталкивались друг с другом и не обрушивались на берег.
– Что это?
– услышала я крик Декса поверх шума.
Я подошла к нему и посмотрела в сторону света его фонаря. Он был направлен на скалу. Что-то темное висело на камнях, билось о них с каждой волной, и раздавался этот стук. Я прищурилась, пытаясь разглядеть силуэт, но ничего не вышло.
Справа раздался скрежет.
Декс направил фонарь туда вовремя, волны выбросили на берег большой кусок дерева, и он проехал по камням, скрежеща.
Мы пошли туда с тревогой, медленно.
Кусок дерева был в семь футов длиной, и, может, в несколько футов высотой.
Это был гроб. И его выбросило на берег.
Еще один скрежет впереди. Декс посветил туда, луч дрожал от его рук. Еще один гроб выплыл на пляж, раскидывая камешки, приближаясь к нам.
Он провел светом фонаря по волнам. Я подняла лампу.
Гробы были всюду. Их было не меньше восьми, может, десять, и они направлялись к нам по волнам, словно доски для серфинга жнецов.
Декс крутился с камерой, не зная, что снимать, но тут послышалось щелканье. Он опустил камеру. Пленка закончилась. Но гробы все приплывали.
Он оглянулся на меня. Не было слов, чтобы описать то, что мы видели. Но хоть я и боялась, что гробы начнут разваливаться, и из них восстанут мокрые тела, было приятно знать, что Декс тоже это видит.
Он подошел ко мне и взял за руку.
Я еще злилась, но сейчас это не имело значения. Не когда гробы вылетают на берег.
– Что делать?
– прошептала я. Он посветил на ближайший гроб, влажное дерево поблескивало.
– Откроем их, - сказал он с диким взглядом. Он отпустил мою руку и прошел к гробу. Я боялась шевелиться. Я не знала, зачем спросила. Конечно, Декс подумал, что открыть чертовы гробы - лучший вариант действия.
Он попытался сдвинуть крышку с первого гроба. Напрягаясь всем телом, он давил на нее в тусклом свете лампы, и это выглядело почти забавно, словно в преувеличенном мультике.
Он пытался сбить крышку парой метких ударов в край. Крышка треснула пополам и рухнула со стуком на камни.
Он замер, заметил, что сделал. Мы переглянулись. А потом он заглянул в гроб. Я не дышала, ожидая реакцию.
– Пусто, - вздохнул он, с облегчением прижав ладонь к груди, а потом скривился из-за раны там.
Я шагнула вперед и протянула руку. Я не хотела весь вечер сбивать крышки на всех гробах, что выносило на берег.
Он посмотрел на руку, потом на бушующие волны с гробами, что плыли к нам. Он хотел сходить в палатку за пленкой и записать все это. Оператор в Дексе был всегда.
Но я бы этого не выдержала. Мы уже закончили. Пора отдыхать.
Он снова взглянул на мою руку, заметил выражение моего лица и сдался. Он протянул руку, и я обхватила его холодную влажную ладонь и потянула за собой, пока мы не отвернулись от гробов. Мы вернулись в палатку холодными, промокшими и растерянными, а отдаленные стук и скрежет гробов с силой доносились до нас всю ночь.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ:
– С днем рождения, малыш.
Мои глаза открылись. После ночи, полной шума гробов, ночи, когда я все время ворочалась из-за усталости и кошмаров, я уснула под утро. Теперь в палатке было светлее, Декс осторожно тряс меня, а я хотела спать дальше.
Но он поздравил меня. Теперь мне 23. Я и забыла о своем дне рождения прошлой ночью.
Я застонала и перевернулась. Декс был на коленях передо мной, улыбка сияла на его побитом лице. Он протягивал бумажную тарелку с пирожным «Твинки» на ней. Из него торчала зажженная сигарета.