Эта история произошла очень да...Тьфу, да какая разница, когда она там произошла, все равно время и место вымышленные! Итак, Две равно уважаемых семьи В Мидале, где встречают нас событья, Ведут междоусобные бои... и далее, по тексту. А что в итоге получилось из попытки "Унять кровопролитье" и стало этой историей.
М+Ж
Пролог
Гексакль Мидал
Триада Фригг
424 г от поражения Маскула
Касле Торпера
– Место женщины - на кухне!
– Мужчине никогда не превратить меня в рабыню! Умри!
Отважная, гордая, безумно красивая женщина яростно сверкнула глазами.
Она была прекрасна.
Длинные волосы сверкали в лучах заходящего солнца, в огромных зеленых глазах горел огонь.
– Индигнация!
– крикнула она, выставив вперед тонкие руки.
Ее противник не мог оторвать взгляда от ее пальцев, на кончиках которых зарождалась его смерть. Он даже не пытался защититься. Он был уже побежден.
– Погоди!
– мужчина сделал шаг вперед и припал на одно колено.
Женщина погасила руки.
Что она сделает?
Что же она сделает?
Что же сделает она?
– бестолково суетились стоящие на заднем плане люди.
Музыка гремела, напряжение росло, у мужчины начали затекать коленки.
Великая Фригга терпеливо переждала истерику хора и начала творить историю. Она красиво занесла над головой смертоносный сгусток, но обрушила его не на голову, а на брошенный к ее ногам пластмассовый меч.
Мужчина подняла глаза. В них пылала надежда. Меч уничтожен и очень скоро он вернется в свою гримерку к непочатой бутылочке Синего Мидальского.
– Признаешь ли ты, презренный, мое главенство и вечное право на царствие?
– О да, лучезарная! Я пойду за тобой, куда угодно! Лишь об одном молю тебя!
– О чем же?
– Великая Фригга выглядела несколько раздраженной.
Зал благосклонно принял недовольную мину. Сейвов о Великом Стоянии сохранилось мало, но даже они не смели заикаться об ангельском характере Великой Праматери, так как у летописцев тоже была совесть.
Поверженный воин завел финальный монолог...
Гексакль Мидал
Триада Куллов
424 г от поражения Фригги
Форт Грейт-Гурундум
– Место женщины - на кухне!
Высокий, статный красавец занес над головой сияющий меч. Его соперница - старая и страшная ведьма, которая была чуть красивее городского побирушки Гундаля, зашипела и отползла назад. Осветитель вытер слезы умиления. Героиня как две капли воды была похожа на его тещу, когда на нее случайно попала серная кислота.
Маскул был неотразим - золотые наплечники сияли на широких дюжих плечах, наколенники невероятно сексуально облегали волосатые ноги - первый признак храбрости и мужества.
Кольчугой Великий Воин никогда не пользовался, ибо почитал ее уделом слабых. Его дед и отец считали также. Они все погибли, не дожив даже до пятидесяти.
Хотя кольчуга герою, по сути, не требовалась. Согласно древним Сейвам, Народ Мидала настолько устал от тирании мерзкой ведьмы и кружка ее спятивших сестриц, что сам сдавал герою деревеньки, а добрые селяне кидали цветы под копыта его любимого коня.
Конь, кстати говоря, тоже был. Забитая, скукожившаяся кляча, стыдливо жалась ближе к картонным кустам.
Роль Коня Маскула считалась проклятой. Обычно ее отдавали самым бездарным актерам, которых не брали даже в массовку. Звукопроницаемость у пластиковой конструкции была просто идеальная. Конь сдавленно матерился.
Действие накалялось. Маскул медлил, предоставляя ведьме последний шанс одуматься и самой зарезаться. Дружина героя, стоящая сзади, поддерживала его согласными басами.
Внезапно Фригга поднатужилась и встала. Великий Воин был наслышан о неслыханном коварстве ведьмы и поднял щит.
Однако женщина и не подумала нападать. Вместо этого она швырнула свой лук, через плечо. Оружие срикошетило от муляжного деревца и ударило коня в коленную чашечку.
На мгновение ведьма закрыла лицо руками. Когда же она отняла их, облик ее изменился до неузнаваемости. На месте жуткой сморщенной старухи сияла улыбкой молодая красавица.
Актриса, изображавшую Фриггу, не зря носила звание заслуженной. За двадцать лет она научилась стаскивать с себя маску менее чем за пять секунд.
– Спасибо тебе!
– несмело пролепетала она.- Спасибо, о, мой герой, за то, что спас меня от этих дурацких иллюзий. Клянусь, я никогда больше не заикнусь о такой ерунде, как независимость и женское равноправие. Молю тебя, прости меня!
– Признаешь ли ты за мной первенство в этом Гексакле?
– на всякий случай Маскул еще выше поднял меч. Герой хорошо знал - если женщина за считанные секунды превращаться из старухи в красавицу, что - то тут нечисто. Взять бы хотя бы его третью жену.