Сорвав остатки платья, чудовище бросило меня на земляной пол и навалилось сверху. Когтистые лапы вцепились в мои колени, силой заставляя меня развести ноги. Я взвыла от ужаса и пнула демона в грудь. Тот махнул рукой, и моя голова безвольно мотнулась, оглушенная сильным ударом. Перед глазами все поплыло.

За спиной фомора ведьма целовала моего дуэргара, присосавшись к нему, будто огромная пиявка, а ее длинные тонкие пальцы, похожие на паучьи лапы, ловко и со знанием дела снимали с него один предмет одежды за другим.

Доведенная до отчаяния, уже на грани истерики, я взмолилась богине Садб, покровительнице невинных дев, и едва не потеряла сознание, когда в моей голове раздался чарующий женский голос, звучавший многоголосым эхом:

"Взывай к отцу своему Мананнану и деду своему Ллиру, маленькая шелки!"

Я не знала, что за голос прозвучал в моей голове и почему он приказал взывать к морским божествам как к своим покровителям, может быть потому что я всю жизнь прожила у моря, но он наполнил меня отчаянной решимостью, которая появляется лишь в минуты смертельной опасности.

— Отец мой Мананнан и дед мой Ллир! — послушно закричала я прямо в нависшее надо мной ухмыляющееся лицо Тайруга. Демон фыркнул и вдруг отпрянул, продолжая прижимать меня к полу. Я осмелела и зашептала скороговоркой, боясь не успеть: — Дочь ваша Ниалинн взывает к вам! Помогите! Пожалуйста! — я сорвалась на визг, захлебываясь слезами.

Нет, это была не молитва, полная благоговения и богобоязни. Это был крик доведенного до отчаяния человека, который оказался на грани жизни и смерти, и которому некому протянуть руку помощи, кроме богов, существование которых всегда было под вопросом.

— Заткни ей рот! — завизжала ведьма, вскакивая с лавки, и тут же упала на нее обратно, потому что руки якобы спящего Райзена дернули ее назад. — Ах ты ж ублюдок!

Я уже не видела, что там происходило. Только слышала звуки борьбы и проклятья, посылаемые ведьмой, а вот со мной творилось что-то невообразимое. Мой голос охрип, связки невыносимо болели, будто я орала всю ночь без передышки, но при этом я уже не могла замолчать. Слова утратили первоначальный смысл, слились в еле слышное бормотание, как заведенная я продолжала повторять имена покровителей моря, и с каждым звуком, вылетавшим из моего рта, лицо фомора неуловимо менялось, приобретая выражение растерянности, а сам он почему-то отпустил меня и уже не пытался коснуться. Подбодренная этим, я встала на четвереньки и начала отползать от демона, трясясь всем телом, но при этом не спуская с него глаз. Тайруг исподлобья наблюдал за мной несколько секунд, а потом вдруг тоскливо завыл, задрав лицо вверх. Одно мгновение — и передо мной уже был огромный черный кот. Взмахнув хвостом, он отпрыгнул в сторону на всех четырех лапах, выгнув спину и встопорщив шерсть. Раздалось яростное шипение. Зеленые кошачьи глаза смотрели на что-то за моей спиной, но неведомая сила не давала мне обернуться и посмотреть.

"Прикажи ему обернуться! — услышала я голос, прозвучавший, казалось, одновременно отовсюду и даже внутри меня. Мощный, раскатистый, в нем слышался рокот волн и шорох прибоя. — Заставь принять истинную форму! Назови его истинным именем!"

Какое у этого демона истинное имя? Откуда же я знаю?

"Заставь его говорить!"

Это прозвучало как приказ, которому невозможно было сопротивляться. Подтянув к груди исцарапанные колени и обхватив их руками, я тонко пискнула:

— Демон! Обернись в истинное подобие!

Кот коротко мяукнул и отпрянул, но тут же припал на передние лапы, прижимая уши и подергивая хвостом.

"Вот так, девочка, ты сильна! — услышала я сомнительную похвалу от неведомого собеседника, и меня словно окатило теплой волной с ног до головы. — Давай, заставь его обернуться и назвать свое имя!"

— Демон! — я уперла в кота пристальный взгляд, стараясь придать себе как можно больше уверенности. Меня подбодрило уже то, что мои руки перестали дрожать, а сердце понемногу успокаивалось, хотя еще минуту назад оно билось так, будто хотело выскочить из груди. — Приказываю тебе обернуться и принять истинную форму!

Это было бы смешно, если бы не было так страшно. Кто я такая, чтобы демоны Сумеречного края подчинялись мне? Даже не знаю, что я думала увидеть после своих слов, но действительность превзошла все мои ожидания. Огромный черный котяра вдруг мелко затрясся и с противным мяуканьем начал послушно расти, приобретая форму, данную ему от рождения. Через несколько мгновений он превратился в нечто — темную бесформенную массу, медленно колыхавшуюся в трех шагах от меня. Это было похоже на сгусток того тумана, что накрыл нас с дуэргаром на Темных тропах.

Кстати…

Я поискала глазами ведьму и Райзена. Их нигде не было видно, да и вообще обстановка неуловимо изменилась, а я даже не заметила, когда это произошло. Иллюзия слетела, вернув нарядному домику прежний обшарпанный вид. Теперь я сидела на земляном полу той самой полурассыпавшейся лачуги, которую увидела до появления Яшемчихи. Меня окружали покосившиеся глиняные стены, сверху нависали вязанки подгнившего хвороста, заменявшие здесь черепицу, потолка не было и в помине. Печка исчезла, а вместе с ней стол, лавки и ситцевые занавески. Зато теперь я видела наших горе-приятелей, решивших умыкнуть ценный артефакт и обменять его на королевскую благодарность.