Немецкие горнорабочие при встрече с нами произносили всего одно слово -" Gluk auf !". Мне рассказали, что оно означает пожелание невредимым выйти на поверхность. По легенде, ее впервые произнесла жена короля Саксонии Генриха 1V (1056-1106) при его спуске в одну из шахт.

– Вот и наш штрек, - сказал Владимир, показывая лучом света на узкую выработку, отходившую от квершлага. Пройдя несколько метров, мы остановились. Откуда-то сверху доносились отрывистые звуки работающего отбойного молотка.

– Посмотрим, что делают наши друзья в этом блоке?- сказал Владимир и показал на мокрую лестницу, по которой нам предстояло подниматься. Он меня предупредил, что скользкие ступеньки могут быть сломаны и нужно не забывать об этом при подъеме и спуске. Хватаясь голыми руками за грязные перекладины, я старался при подъеме вверх не отстать от моего товарища.

Вскоре Володя резко повернул направо и я , стараясь не отстать от него, дошел по узкому лазу до места, откуда слышалось ритмичное урчание отбойного пневматического молотка. Увидев нас, рабочие, отключив шипящие буровые агрегаты, поздоровались: "Gluk auf ! "

Я обратил внимание на железные ящики, наполненных темной "сажистой" массой и блестящими мелкими обломками , похожими на антрацит.

Володя рассказал, что в ящике находится очень богатая руда, состоящая преимущественно из "урановой смолки " и "урановых черней ".

На следующий день мы вновь спустились в шахту, но уже на более глубокий горизонт, где велась отработка нескольких ураноносных жил. При выходе из клети я почувствовал какой-то "печной" запах теплого воздуха. На этот раз квершлаг, по которому мы шли, практически был сухим и мне казалось, что где-то стоит большой калорифер и просушивает эту выработку.

Нам навстречу шли шахтеры с распахнутыми полами курток, в кожаных промасленных шортах и в резиновых сапогах.

У меня было желание сбросить с себя всю одежду и бежать босяком к прохладному "оазису". Позже я узнал, что на этой глубине температура достигала + 65 С.

Володя мне рассказал, что такая температура в шахтах связана с высоким содержанием в породах серного колчедана (пирита ), который при поступлении в шахту свежего воздуха окисляется с выделением тепла.

За относительно короткое время я привык к "подземелью": спускался в шахту в легком костюме и без прежнего страха поднимался по крутым скользким лестницам в работающие блоки. Меня не пугали даже опасные места, которые приходилось переползать на "четвереньках ". В основном это были участки выработок, закрепленные когда-то сплошной деревянной крепью и раздавленной проседавшими горными породами.

Печальная весть...

В конце июля 1955 г я вернулся из отпуска и узнал печальную весть: на соседней шахте 208 был пожар, погибли 33 немецких горняка и наш товарищ М.А. Малявка, которого я хорошо знал. Он был высокого роста, общителен, элегантен и всегда с улыбкой выслушивал в свой адрес шутки Юры Зубкова, который ему иногда говорил : "Марк, ты перерос свою фамилию! "

Мои товарищи говорили , что в шахте погибли в основном горноспасатели, которые во время последних тренировок удалили из противогазов ( респираторов) резиновые клапаны и без них в первые минуты пожара отравились угарным газом, а Марк спустился в шахту даже без противогаза.

В город Иоганна Георга 1 ...

В начале октябре 1955 г. меня вызвали в отдел кадров А.О "Висмут" и после короткой беседы направили работать в Иоганнгеоргенштадт. Я до сих пор не могу найти для себя объяснения причины такого неожиданного перевода на новое место. Не исключено, что для приехавшего в Ауэ с молодой женой и маленьким ребенком геофизика Г.А. Недоступа нужно было освободить квартиру, в которой я жил один после отъезда в Союз Ю.В.Зубкова.

Сотрудник отдела кадров объекта 9 на автомашине довез меня до Управления объекта 1, начальником которого в это время был И.А. Панов, главным геологом - Г.В.Горшков, главным инженером - В.И.Попов. Из краткого разговора с Г.В. Горшковым я узнал, что меня направляют работать на шахту 279 в должности инженера - геолога.

В трехкомнатной квартире общежития, куда меня поселили, жили И.Л. Овчаренко, работавший в ОТК шахты 1, и Е.И. Карасев - инженер отдела буровых работ. В этом общежитии жили также мои сокурсники: Е. А. Кондауров, Н.В. Глухоедов, Н.М.Бородин, В.М.Митрофанов, М.В. Дмитриев, Е.Н..Долотцев, а также ребята, с которыми я общался в Ауэ при их приезде на соревнования по волейболу, футболу, настольному теннису - И.В.Вяткин, Г.Ф. Шумков, В.Н. Рождествнский, Б.П. Худяков, В.Н Вязовой, И. Л. Лукьянчиков, В.Е.Кнапп и др.

Wer wird bezahlen?

От Г.А. Каргополова я узнал, что шахта 279 находится в горной местности, на границе с Чехословакией и туда каждый день вместе с немецкими горняками придется добираться на служебном автобусе.

Он также сообщил, что в ближайшее время шахту планируется закрыть и для этого уже готовятся соответствующие обоснования, в том числе разрешение на отработку жил в охранном целике ее ствола.

Зимой автобус с трудом поднимался на крутые склоны и нам иногда приходилось его толкать вверх, глотая едкий запах выхлопных газов. Как правило, его подталкивали в основном советские сотрудники, а немецкие в это время доставали из портфелей бутерброды и, как говорится, уплетали их с треском за ушами... Кто-то из нас призывал немцев к совести, но они с ухмылкой спрашивали : - Wer wird bezahlen? ("Кто будет платить?").