Этот самый вопрос Катя обсуждала с сотрудниками отделения милиции до позднего вечера. Возможно ли, что Данила Москалев был сбит на дороге? Возможно ли то, что его сбила та самая свидетельница. Что он был еще жив и она пыталась самостоятельно оказать ему первую помощь и для этого сняла, разорвала на нем куртку, которую потом и выбросила? Возможно ли то, что он… что мальчик там, на дороге, умер и она спрятала его тело где-то в лесу, а затем придумала всю эту историю, которую и рассказала местному участковому?

Все это было в принципе возможно. Одно было непонятно: зачем было свидетельнице вот так глупо, так странно себя вести. Не проще ли было затаиться, не привлекать к себе внимания?

За окнами стемнело, когда с поисковой операции вернулись все «приданные силы». Участок леса прочесали несколько раз, но никаких улик больше не нашли. Не нашли и трупа.

– Отвезти вас, поздно уже? – предложил Кате тот самый дружелюбный лейтенант из ГИБДД. – Я вас до пятого спецбатальона доброшу, а они до Москвы или до Красногорска – как вам удобно.

– Спасибо. – Катя решила ехать в Красногорск. Сутки эти были дежурные, авральные, бессонные. Здесь, в Белянах, пока все было расплывчато, неопределенно, оперативно-поисковый штаб располагался в УВД, туда стекалась вся информация.

ЕСЛИ МАЛЬЧИК ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЫЛ СБИТ НА ШОССЕ, ТО КАК ОН НА ЭТО ШОССЕ ПОПАЛ? ЧТО ОН ДЕЛАЛ НА ДОРОГЕ В ЧЕТЫРЕ УТРА?

«Господи, что я скажу его матери? – с ужасом думала Катя. – Сейчас приеду, а она там, ждет вестей… или позвонит в УВД, что я ей отвечу? Что у нас есть детская куртка – разорванная, со следами крови, и она должна будет явиться на опознание?

КАК ОНИ ПЕРЕЖИВУТ ВСЕ ЭТО – ЕГО РОДИТЕЛИ?

Но если все же свидетельница там, в Белянах, не лгала? И он правда был на шоссе, и женщина его не сбивала…

Что же происходит?»

Всего в каких-то двадцати километрах от Москвы, оказывается, есть очень темные или плохо освещенные дурные дороги. Это Катя знала и раньше, но отчего-то по пути назад в Красногорское УВД это ее особенно неприятно поразило. Словно находишься в какой-то глухомани.

Слепые фонари… Тут их вовсе нет. Хорошо еще она с гаишником местным едет, он тут каждую колдобину, каждый поворот знает.

Деревенька… огоньки…

Автозаправка…

Фуры, фуры, как поезда…

И вдруг на огромной скорости, визжа тормозами, вихляя, какой-то оголтелый – мимо, на всех парах на авто навороченном – то ли гоночном, то ли спортивном…

– Это кто еще у нас такой наглый? – мигом вскинулся лейтенант ГИБДД, включил мигалку, нажал на газ служебного «Форда». – Под двести идет по такой дороге. Коллега, вы это… вы лучше пристегнитесь. Это надо в корне пресечь!

Тьма. Скорость. Катя на заднем сиденье сжалась в комок. Погони еще только не хватало.

– Тут рядом Новая Рига, золотая молодежь по ночам ралли устраивает. Таблеток наглотаются и погнали. – Лейтенант жевал сигарету. – Ну ничего, сейчас мы их проверим, сейчас мы их сравним…

Крутой на полной скорости поворот – гаишный «Форд» занесло, но он справился, устоял. Впереди в унисон завыли милицейские сирены.

«Пресекание» нарушителя длилось, как показалось Кате, ужасно долго. На самом деле прошло не более четверти часа. Шоссе вновь свернуло, милицейские сирены стали громче, ближе.

А потом…

Черная спортивная «Мазда» лежала в кювете на боку. Гонка закончилась катастрофой: смятый капот, вылетевшие стекла. То ли водитель не справился с управлением, то ли еще что произошло в короткие доли секунды на пустой темной дороге, когда он почти уже оторвался от преследовавших его патрульных.

Позже, уже в больнице, выяснилось, что водитель «Мазды» был в стельку пьян. Но не это в момент аварии поразило всех.

Крик, доносившийся из салона, – отчаянный, страшный, исполненный боли. Катя почувствовала, что от этого вопля у нее все похолодело внутри. Водитель «Мазды» был, видимо, серьезно ранен.

Когда сотрудники милиции подбежали к опрокинувшейся машине, им в нос ударил запах алкоголя, крови и еще чего-то… какое-то терпкое зловоние разлилось в ночном воздухе.

Водитель, корчившийся на сиденье, орал от боли, закрывая руками голову, под пальцами его была кровь.

– Кто-то схватил меня за шею! Он был здесь, на обочине… разбил стекло… Он… ОНО пыталось добраться до моего лица!

С великими предосторожностями раненого извлекли наружу. Голова его была в крови.

– Черт, вы только гляньте, как же это его угораздило, – ахнул один из гаишников.