– Тут вопросы я задаю. Вы ведь сейчас нетрезвы?

– Я был ресторане, с женщиной. Потом мы поехали ко мне. Разве это противозаконно?

– Вы часто выпиваете?

– Я пью не больше любого нормального…

– Наркотики употребляете? Покажите руки ваши.

Оперативник, стоявший сзади, задрал Угарову рукава пиджака и рубашки, все было чисто, никаких следов уколов.

– Это формальность, мы должны были убедиться. – Гущин прищурился. – Дело-то серьезное. Убийство женщины.

– Какой еще женщины? При чем тут я?

– Прошлый четверг – вторая половина дня, прошу сказать, где вы были и что делали в это время.

– В четверг? Я в воскресенье-то что делал уже не помню.

– Провалами памяти страдаете?

– Не страдаю. В четверг я был в разъездах, накопилось много дел в разных концах Москвы.

– И что за дела такие?

– Бизнес.

Катя следила за допросом. Если не считать повышенного тона, этот допрос продвигался легко. Чересчур даже легко – и это настораживало.

– И в каких же местах вы побывали?

– В разных. На Кутузовском в бизнес-центре, в Охотном Ряду – это днем, потом еще в одну контору заехал на МКАД. Зачем вам все это знать надо?

– Парк Архангельское посещали?

– Парк – нет. Что мне делать в парке Архангельское?

Наступила пауза. Катя замерла: лжет. Там, в дверях отдела, она узнала его сразу, а вот на пленке видеокамер – нет, там все было как-то расплывчато… Фигуру – пожалуй, а вот лицо… Вычислили его по номеру машины. Машина у ворот парка – точно его была. Кроме того, там ведь есть свидетельница…

– Значит, в парк вы не приезжали?

Угаров пожал плечами. Он вроде даже как-то успокоился сразу. Усмешка ироническая появилась на его губах.

– Дался вам этот парк. Вообще я могу узнать, что случилось? На каком основании меня привезли сюда?

– Ну, вот хотя бы на основании ложности ваших показаний. – Гущин кивнул оперативнику, и тот повернул к подозреваемому ноутбук. – Ролик один не хотите посмотреть? Может, что вспомните?

Запись на видеопленке: крытая колоннада, чуть поодаль скамейка, темная фигура на ней. Потом фигура на аллее – женщина с сумкой, вид со спины, идет неторопливо. Человек поднимается со скамейки, идет следом, не обгоняет. Женщина сворачивает, и он за ней – зеленая стена, парковая шпалера, увитая розами, как занавес.

В ПАРКЕ НА НЕЕ НИКТО НЕ НАПАДАЛ…

Мог просто выследить, проводить до дома, дождаться ночи…

– Неужели и там пишут, следят? – Угаров усмехнулся. – Большой брат видит тебя везде.

– Вспомнили?

– Ну заехал. Глоток кислорода – это запрещено?

– Почему же вы ответили «нет»?

– Просто забыл.

– Просто забыли. Бывает. – Гущин кивнул. – Та одежда, что была на вас в парке, где она? В печке за эти дни вы ее, надеюсь, не спалили?

– Я не понимаю, о чем у нас речь. Ну был я в парке, заехал на полчаса по пути.

– Быстро в прокуратуру и к Самыкину – разрешение на обыск в квартире и на изъятие вещдоков. – Гущин словно потерял интерес к задержанному, обращался к оперативникам: – Адрес его у нас есть, вскроете квартиру при понятых.

– Какого черта? – Ноздри Угарова раздулись. – Вы не имеете права шарить у меня дома. Эта баба там, на пленке, я ее и видел-то всего один раз, мельком!

– Баба… Правильно, это потерпевшая. Вы знаете, что с ней произошло?

– Не знаю и знать не хочу.

– Судя по тону – «эта баба», вы знаете.

– Я не знаю ничего.

– Ее зверски убили. Труп для сокрытия следов… Что вы сделали с ее трупом, гражданин Угаров?

– У меня такое ощущение, что я среди умалишенных, – хмыкнул Угаров.

– И у меня такое же впечатление. Когда с разными извращенцами пообщаешься, то…

– Можете делать что угодно, я на ваши вопросы отвечать не буду. – Угаров скрестил руки. – Себе дороже и ниже моего достоинства. Все, разговор окончен.

– Это вам только так кажется, любезный, – усмехнулся Гущин.

Угарова вывели в коридор. В дальнем конце его Катя заметила оперативников и ту самую свидетельницу – подругу Надежды Макаровны Тумайкиной. Ее, несмотря на поздний час, уже привезли. Это, конечно, было неофициальное опознание, но оперативники ждать не любили.

Угарова вели медленно, давая возможность хорошо его разглядеть. На лице женщины проступили неподдельный испуг и одновременно торжество: она абсолютно уверена – там, в парке, был он.

– Консультанта давай сюда своего. – Гущин кивнул Кате: – Как там его по батюшке?