Навел скорчер на растение в кадке, стоящей в углу комнаты по алльвийскому обычаю, метнул молнию, растение сгорело. Скарлет стала бледная и ничуть не похожая на свое имя.

– Пойдем со мной в Мидгард, если хочешь жить, - повторил Тори.

Скарлет сделала такое лицо, какое делают, когда начинают драться. Открыла рот, и Тори понял, что она собирается произнести боевое заклинание. Пнул бабу в живот, она выдохнула и ничего не произнесла. Тори хлопнул ее по щеке и сказал:

– Открывай врата, а то убью.

Скарлет покраснела, как свекла, принялась всхлипывать, порывалась что-то сказать, но Тори не позволял, и каждый раз, как она открывала рот, бил в морду, но несильно, чтобы не попортить красоту. Ударил раз десять, она перестала открывать рот, стала плакать молча. Тори перестал ее бить, погладил по голове, сказал ласково:

– Открывай врата, а то хуже будет.

Скарлет открыла рот и произнесла заклинание:

– Портал по старым координатам.

Заклинание сработало, врата открылись. Тори навьючил на тир добычу, затолкал во врата, сам прошел следом, врата закрылись сами собой.

– Гы, - сказал Тори.
– А я ведь протрезвел, сам того не заметив, забавно. Пойдем, Скарлет, вон туда.

Скарлет больше не плакала, очевидно, смирилась с порабощением. Но шла тяжело, потому что хилая и невыносливая, Тори решил, что в хозяйстве от нее большой пользы не будет, надо продать ее на рынке или подарить, например, конунгу. Нет, конунгу лучше вина подарить, а бабу какому-нибудь знатному гоблину. Или все же не дарить, а держать у себя как диковину? Немало славы иметь в тирах настоящую альвийку из Эльфхейма!

Долго ли, коротко ли, дошли они до цитадели. Большую часть добычи Тори загрузил в сундук, а одну связку бутылей Скарлет понесла конунгу, а Тори шел сзади и подгонял, но плетью и не пинками, а только добрыми словами. Тори не любил творить насилие без нужды, он любил, когда трэли и тиры подчиняются по доброй воле, так спокойнее и веселее.

– Эй, конунг!
– позвал Тори.
– Гляди, какую знатную дань я взял в Эльфхейме! Держи, вот твоя доля!

Обрадовался конунг, вскрыл одну бутыль, глотнул из горла, восхитился, сказал, что вино прекрасное. Кликнул трэлей, велел готовить пир во славу Ториной удачи, а насчет тир сказал, что желает ее трахнуть, потому что ему любопытно, как оно со взрослой альвийкой.

– Да примерно так же, как с гоблиницами, - сказал Тори.
– Давай только сначала я, это ведь моя добыча.

– Да, ты в своем праве, - подтвердил конунг.

Прошло столько времени, сколько нужно, чтобы трахнуть бабу, и Тори сказал:

– Точно тебе говорю, альвийские бабы ничем не отличаются от гоблинских.

– Дай проверю, - попросил конунг.

Проверил и подтвердил.

Тут стали подтягиваться братья-дружинники, Скарлет увидела, сколько их набежало, расплакалась и сказала, что желает сильного вина, а то якобы не выдержит. Викинги над ней посмеялись, а вина не дали, тогда она стала брыкаться, ее избили, но она все равно брыкалась, тогда ее связали и стали трахать связанную.

– Сдается мне, не выйдет из этой бабы годной тир, - сказал Тори.

Хотел было добавить: "Возьмешь в дар?", но понял, что в сочетании с предыдущими словами получается бестактность, и промолчал.

– А посади ее в клетку, - посоветовал Финнвард Асельфссон.
– Вон, гоблины сажают в клетки зверей и птиц, а у тебя будет клетка с живой альвийкой!

– Отличная идея!
– обрадовался Тори.
– А клетку сделаю золотую, пусть гоблины завидуют!

После этих Скарлет стала умолять, чтобы ее отпустили в Эльфхейм, а она якобы добудет столько сильного вина, что целому войску хватит упиться.

– Да мы и так упьемся!
– сказал конунг.

Явился какой-то трэль и сказал, что к пиру все готово. Воины пошли пировать, а про тир забыли, а когда вспомнили, ее нигде не было, должно быть, ушла, воспользовавшись заклинанием. Кстати о заклинании...

– Портал по старым координатам!
– крикнул Тори.

Посреди пиршественной залы завихрился вихрь, но врата холмов не открылись, только в воздухе нарисовалась гномья голова и стала злословить Тори, что он, дескать, нарушил какой-то закон, когда поработил Скарлет. Конунг Рандольф возмутился и сказал, что закон в Гоблингарде - это он, и никакого беззакония он в происшедшем не видит. Тогда гномья голова сказала, что даст за Скарлет выкуп, Рандольф согласился (все равно тир сбежала, почему бы не взять выкуп просто так), потребовал сто ведер сильного вина, и на том договорились. Врата холмов ненадолго открылись, ведроиды натаскали в зал целую прорву драгоценных бутылей, воины обрадовались, стали пить и всем стало хорошо.

Ближе к рассвету Финнвард сказал, что неплохо сходить украсть Скарлет еще раз, пусть гномья голова заплатит дань снова. Тори прокричал заклинание, но оно не сработало. Хради вспомнил, что в саге про Рорика Рагнарссона и альвийку Линду говорится, что альвийская магия действует не очень много раз подряд, а потом прекращается. А Тори вспомнил про скорчер, который он отобрал у Линды и никому не сказал, потому что забыл. Подумал Тори, подумал, и решил так никому про него и не говорить. А что вышло из этого решения, о том говорится в другой саге, а эта сага на этом месте заканчивается.