– Лиам. Я прошу тебя, выпусти.

Ноль эмоций. Что ж видел Бог, я хотела по-хорошему. Вытянув перед собой ноги я со всей силы толкнула его с кровати, и он повалился.

– Блять, Дженни. Какого хрена ты это творишь?

Он все так же лежал на полу.

– Ты придавил меня своей рукой, а я не могла тебя разбудить. Ты спишь, как танк. Он поднялся с пола и был полностью голый.

– Господи!

Прикрыв рукам глаза, я отвернулась. Тело у него конечно волшебное, но я не могу смотреть, становиться не по себе. Этот нахал принялся смеяться.

– Злючка, ты что никогда не видела голого парня?

– Не твое дело. Одевайся. Я хочу выйти с комнаты.

– Ну не говори, что тебе не нравится. ,- снова эта коварная, я бы сказала даже ехидная улыбка. Я чувствую ее даже спиной.

– Нет, мне не нравится твое тело, видала и получше.

– Хахаха. У кого? У твоего дружка-гея Питтера?

– Тебя не должно это волновать.

– Значит ты хочешь сказать, что ты видела голых парней получше меня?

– Пэйн, я же сказала. Тебя это не должно волновать.

– Ну уж нет юная леди, ты должна мне ответить на мой вопрос.

– Я никому, ничего не должна.

Встав с кровати, я пошагала в душ. Вернувшись, кровать уже была заправлена, а от Лиама остался разве что запах его духов. Теперь у меня хотя бы есть парочка минут рассмотреть его комнату. Белые обои и серая мебель, довольно хмурое сочетание, скажете вы?

Да, но всю изюминку тут предают рисунки, которыми обвешаны стены. Нужно посмотреть их ближе. Пейзажи, какие-то люди, машины. Но один рисунок привлек мое внимание. На нем была изображена девушка. На вид, ей лет 30. Очень красивая. Глаза цвета моря, точно такие же, как и у Лима, русые волосы, слегка припухлые губы.

– Это моя мама.

С неожиданности, я поежилась, но не подала виду.

– Красивая. Вы так похожи.

– Да. Я запомнил ее такой. А хотел бы нарисовать с сединой в волосах и морщинками под глазами. Каждый раз, когда я осознаю, что такого рисунка никогда не будет висеть на моей стене, становится неимоверно тяжело.

Его голос был пронизан такой грустью. Как жаль. Теперь передо мной стоит не двадцатилетний парень, а маленький мальчишка, со сложной судьбой. В таком парне как он, кроется сколько секретов. Кажется, что их не разгадать и за всю жизнь.

Я обняла его за шею и стала гладить по голове. Мне хотелось хоть как-то его утешить.

– Все будет хорошо. Вот посмотришь. Все будет просто замечательно.

Он поднял свои голубые глаза и посмотрел в мои.

– Ты так нужна мне. Так нужна.

Его губы слегка прикоснулись к моим, и наши языки снова стали бороться за первенство, но тут залетела Хейзел.

– Пора завтракать сони. Ой, простите.. эм я наверное не вовремя.

Она резко вылетела с комнаты, захлопнув за собой дверь и тихо при этом смеясь. Я хотела прервать поцелуй, потому что знала, что теперь расспросов Хейзел мне не избежать, но Лим не дал мне этого сделать, до того момента, пока кислород в наших легких не закончился.

– Пойдем завтракать Лиам.

– Так ты так и не ответила.

– Пока, мы друзья. Глупо, так быстро заводить какие-либо отношения. Согласен?

Его глаза снова потемнели и взгляд стал черней ночи. Голос стал сходить на крик.

– Да чего же ты мучаешь меня? Разве так сложно быть моей? Почему ты постоянно избегаешь меня? Я противен тебе?

– Я этого не говорила.

– Так скажи, почему ты так со мной, почему?

Он сдавил со всей силы мою руку, я думала, что все кости просто поломаются от его силы, словно китайский фарфор.

– Мне больно, отпусти мою руку,- проскулила я

– Тебе больно? Да? Тебе больно? А мне думаешь не больно?

В комнату забежали Хейзел и Зейн.

– Лиам, чего ты так орешь? Что вы снова не поделили?

– Ничего. Уйди с дороги Зейн.

Пэйн выбежал с комнаты, захватив за собою кожаную куртку. Я скатилась по стене, слезы сами начали скатываться с моих глаз.

– Милая, что с тобой? Почему ты плачешь? Что с твоей рукой?

Я не могла ничего ответить из-за кома, который стоял у меня в горле. Я просто сидела и мотала головой.

– Зейн, принеси какое-то успокоительное.

– Сейчас, секунду.

***

Открыв глаза я не обнаружила ничего, кроме темноты. Видимо, уже ночь. Меня разбудили какие-то стоны, что раздавались с гостинной. Может Хейзел и Зейн, решили воспользоваться свободой?

– Да, Лиам. Да. ,- кричала какая-то девица. Голос похож на Мэридит.

Это Пэйн. Нет, я не хочу в это верить. Но крики и стоны не прекращались, и я поняла, что поверить все-таки нужно. Значит, вот так я нужна ему.

Прошел уже час, стоны наконец-то прекратились, и я слышу звук закрывающейся двери. В комнату заваливается пьяный в стельку Пэйн. Он просто падает на кровать со словами «Прости меня, злючка. Я так тебя люблю» и засыпает.