Шрифт:
И вдруг вождь готов, ужасный Германарих, потерявший в той битве почти всех двухголовых псов, прислал отцу встречный дар – сотню северных невольниц.
И горе ворвалось в наш дом.
Глава 6. Оракул
Вестник собрала и спрятала компас, Привратник нежно гладила и кормила своих горбатых мужчин сырым мясом из пакета. Горбатые скалились и недобро зыркали на всхлипывающую Женю. Чувствовалось, караульным не терпится освободиться от одежды.
– Поглядите на нее. Она не хочет жить, – поморщилась Привратник. – Если она окажется слабее суженого, тот сожжет ее, и не заметит.
– Постойте! Я хочу жить… – воскликнула испуганная пациентка. – Что для этого надо?
– Сущие пустяки, – изо рта маленького Оракула летели перья. – Окунуть перо в чернильницу. Пройти по Краю слов. Приручить Факелоносца…
– Это кто, собака? – Женька обрадовалась, что никого не надо убивать.
– Это человек. Мужчина… пока еще мальчик, – Вестник и Привратник быстро и скользко переглянулись.
– Зачем мне его приручать?
– Чтобы он пошел за вами, – вместо Оракула мягко проговорила Ольга. – А вы приведете его к нам.
– А если он не захочет идти?
– Захочет. Он тоже вас ищет. Таково назначение.
– Какое еще назначение? Кто так назначил?
– Оракул позже вам все объяснит, – устало вздохнула Ольга. – К примеру, родители кормят детей, таково назначение. Назначение противостоит хаосу.
– И что потом? – Женьке казалось, она угодила в недра недоделанной компьютерной игры, где герои упрямо ходят по кругу, и никак не могут прорваться на следующий уровень. – Что потом, ну, если я его приведу?
– «Потом» не будет, – хрюкнул Оракул. – Там, где дует ветер, время одинаково со всех сторон.
– Вас покинут телесные хвори. Лично я не могу подарить вам избавление от болезни, – Ольга накинула на плечи свой жесткий плащ. Она свободно миновала квадратных мужчин, словно не собиралась только что драться, и голубой серп куда-то исчез. – Но если вы пойдете с нами, есть шанс освободиться от проклятия. Если конечно вас не сожжет Факелоносец.
Женечке до одури хотелось поверить.
– Как я его найду? Вашего, этого Факельщика?
– Он сам отыщет вас, если мы вовремя вскроем чернильницу. Вы должны были вспомнить, но не вспомнили. Это вина вашей бабки и матери.
– Я опять не понимаю… – простонала Женька. – Почему я вам все время должна верить? Мне как раз назначили химию. Если я сейчас отсюда сбегу, меня выпишут, и больше не примут.
– Привратник, сколько у нас времени? – Ольга сверилась сразу с тремя часами на запястьях. – Ты можешь запутать ночных?
– Ненадолго, пару склянок песка, – тетка в шинели коротко задумалась. – Вестник, они, вне сомнения, разгадают твои ловушки, быстрее, чем я.
Один из горбатых мужчин заворчал, забормотал, раздувая волосатые ноздри. Привратник поднялась на цыпочки, почесала ему загривок, прямо как домашнему животному.
– Ты прав, Хонси… Малыш уверен, что чует ночных. Похоже, врата пропустили кое-кого похуже голодной стражи.
– Они там все потеряли остатки разума! – ахнула Ольга. – Они забыли, чем грозит сквозняк.
– А ты надеялась проскочить тихой мышью? – приподняла верхнюю губу Привратник, прическа под шапкой на ее голове несколько раз вздрогнула. – Ставки слишком высоки, Ольга. Кто пожалеет этот мир, эту свалку нечистот, когда на кону такая власть?
Женька чувствовала, что ее оплавленный лекарствами мозг вот-вот лопнет. Наверное, ей только казалось, не может быть, что боль вернулась так скоро, но если в ближайшее время не сделать укол, станет совсем хреново.
– Оракул, покажи ей, – Привратник вынула из кармана старинные часы с крышкой, вздохнула, покрутила головой.
– Вашу руку? – мальчик протянул окровавленную ладошку.
– Нет, нет, – Женька замотала головой, вжалась в спинку кровати.
– Возьмите меня за руку, – проскрипел страшный малыш. – Ну, берите же!
Превозмогая себя, Женечка взяла в ладонь его мокрую пятерню. Ей очень не хотелось этого делать, но ослушаться тетку в сварочных очках показалось еще страшнее.
Воздух в палате сгустился, а потом стены отпрыгнули в разные стороны. Колючий свитер вдруг стал мягкий и пушистый, Женя мгновенно почувствовала себя лучше. Намного лучше, чем вчера, и чем неделю назад. Оказывается, она уже позабыла, каково это – не ощущать постоянную пульсирующую боль. Оракул скрипнул треугольными зубами, на его розовом лбу выступила испарина. Теперь Женьке не хотелось выпускать его шершавые пальцы, но место отступающей боли заняло что-то странное.