— Ерунда, — сунулся в спор Реннар. — Есть в наших землях такая роща, сколько раз я в нее ходил, не сосчитать. И сколько там ворон с веток посбивал, сначала камнями, а как подрос — из пистолетов. Ничего, жив до сих пор.

— Не знаю, что там в ваших землях, — холодно возразил фор Виттенц, — а на Дубовом острове каждый год люди пропадают.

— Хотя туда никто никогда не ходит, — негромко подбросил Ларк.

Грянул хохот.

— Если кто пойдет, не вернется, — покачал головой фор Виттенц. — Я не считаю себя трусом, но я бы не рискнул.

— Чего бояться? — пожал плечами Ларк. — Что дубы силой магии выроют корни из земли и задушат пришельца?

— А потом там же и зароют, — подхватил Реннар. — Хотите, я пройду это рощу из конца в конец, сосчитаю, сколько в ней дубов, и принесу по желудю с каждого дуба?

— Пари? — поднял брови фор Виттенц.

— Пари, — согласился Реннар. — Если я выиграю, вы, граф, съедите все эти желуди.

— А если проиграете?

— Если я проиграю, я не вернусь, верно? — Реннар широко и сладко улыбнулся.

— Почему же, — фор Виттенц старательно изобразил столь же сладкую улыбку. — Вы можете вернуться, не дойдя до цели. В конце концов, ваша жизнь, герцог, дороже тех нескольких минут позора, которые вам придется пережить, обходя Офицерское Собрание на четвереньках.

Несколько минут граф и герцог сверлили друг друга неприязненными взглядами.

— Очевидно, понадобятся секунданты, — вздохнул принц. — Я готов идти со стороны фор Гронтеша. Кто пойдет от вас, граф?

— Я могу, — после нескольких минут молчания отозвался капитан Ланцэ. — Хотя, признаться, мне не нравится этот спор. Господа, возможно, вам стоит примириться? Мы все здесь боевые офицеры, какое нам дело до магии?

— Пари заключено, — криво улыбнулся Реннар и залпом допил свое вино.

— Заключено, — подтвердил фор Виттенц. — Время?

— Завтрашнее утро вас устроит?

— Десять часов.

— Принято.

Спорщики ударили по рукам.

— Завтра утром, в десять часов. С принцем будет его бешеный порученец. И еще граф фор Виттенц и какой-то капитанишка.

— Отлично, — маг в надвинутом на лицо капюшоне, так и оставшийся для Леони безымянным и безликим, размял ладони, как будто готовясь к драке. Пальцы у него были тонкие и нервные, белые, с ухоженными ногтями. Аристократические.

Леони Паллен аристократов не любил. А за что их любить честному купцу? Налогов не платят, всей пользы — что денежки швыряют на ерунду, которую здравомыслящий человек ни в жизнь не купит, а гонору — словно без них и солнце не взойдет. А уж обнеси такого славой или благами, праведному гневу конца не будет.

На чем и могут сыграть умные люди.

— Твоя плата, — в подставленную ладонь Леони Паллена упал увесистый кошелек. — И запомни, ты никогда меня не видел. Если понадобишься, сам тебя найду.

— Конечно, господин, — Леони поклонился, а когда выпрямился, маг уже уходил. — Обращайтесь в любое время, господин, — улыбнулся вслед Леони. — Буду счастлив оказать услугу.

Развернулся и пошел домой. Кошелек приятно оттягивал карман. Пятьдесят серебряных фрегатов — именно за такую сумму Леони подрядился организовать появление принца Ларка на Дубовом острове. Что там у господина мага выйдет с принцем дальше, уже не его, Леони Паллена, забота. Получится избавиться — замечательно. Нет — тоже ничего, свои-то деньги Леони получил. За работу, которую рад был бы сделать и бесплатно, и даже приплатить свои кровные. Господа маги, те, которые вышли из аристократов, в некоторых вещах поразительно глупы. Сословная заносчивость, видно, играет. Им мешает наследник, который продолжит линию нынешнего короля, это ясно. Но почему-то до их замутненных гордостью мозгов упорно не доходит, что ограничительный эдикт бьет, собственно, не только по магам.

Ну и хорошо, что не доходит, а то не видать бы Леони Паллену полусотни серебряных фрегатов, а денежки лишними не бывают. Купеческий сын, Леони цену деньгам знал отлично. Кто-нибудь вроде фор Шоррентена тут же спустил бы неожиданный доход на вино и веселых девочек, ну так что с графа возьмешь. А он, Леони, отдаст этот кошелек отцу и попросит вложить в дело. Отец как раз снаряжает корабль на Гвоздичные острова, и через год, если плавание будет удачным, Леони получит на свои полсотни серебряных фрегатов пару сотен золотых.

Чертов ограничительный эдикт. В колониальной торговле и без того достаточно рисков, а теперь, когда купцам запретили нанимать магов, снарядить корабль в колонии — все равно что поставить деньги на кон в чет-нечет. Повезет — сорвешь немаленький куш, нет — гнить твоему кораблю на дне морском, или плавать под пиратским багряным флагом, или возвращаться бесславно с пустыми трюмами. Ясно, что маги нужны прежде всего короне, но хорошо бы и меру знать! Купцы, в конце-то концов, тоже короне нужны, и не разоренные, а богатые, чтобы налоги платили, чтобы везли на рынки товары, а не стояли с протянутой рукой у ссудных контор. Если нынешний король и его наследник не понимают этой простой истины, то заменить их сам бог велел! Государством должен управлять тот, кто понимает пользу для государства. А польза — в том, чтобы государство становилось богаче! Кто богат, тот и силен, уж в этом купеческий сын Леони Паллен не раз за свою жизнь успел убедиться.