— Я снедаем, — сказал Мун, — похотью.

— Ты отвратителен. Убирайся.

— Нет, — отказался Мун. — Я пришел заявить свои супружеские права. Я наконец пришел. Приготовься. — Он оскалил зубы.

Джейн взвизгнула и метнула в него пузырек духов, затем еще один, затем щетку для волос, пару пузырьков поменьше, несколько туфель и, наконец, золоченое зеркало восемнадцатого века, которое яростно разлетелось о его голову, словно стекло, вылетающее из окна поезда. Мун выдохнул, как будто все его тело было одним большим легким. Пружина распрямилась, пропорции восстановились. Он слепо покачивался в великом покое, рот открыт, ноги исчезли. Он понял, что именно положит миру конец.

Воскресший Христос ждал его в коридоре.

— Ваша честь.

Левая бровь Муна была влажной на ощупь. Когда он провел по ней тыльной стороной руки, она окрасилась кровью из пореза над глазом.

— Ваша честь, я вас чем-то подвел, а?

— Пожалуйста, не вини себя… Я хочу невозможного.

— Не на того напоролись? — спросил Воскресший Христос.

Мун изучил его лицо в поисках какого-нибудь пророческого намека, но грубые черты невинно выглядывали из волосяных зарослей.

— Думаю, да.

Он было двинулся дальше, но Воскресший Христос ухватил его за рукав:

— Сэр, у вас лицо порезано.

— Ничего страшного.

— Я бы не стал подниматься наверх в таком виде.

— Не стоит об этом.

— Понимаете, я собирался предложить вам работу.

— Работу?

— Конечно, и вы будете записывать интересные вещи — я воскрес и пришел в город, — разве это не важно записать?

— Сейчас я полностью загружен.

— Вы сможете стать пятым евангелистом, это как пить дать.

— Извини, — сказал Мун.

— Ну как хотите. Многие почтут это за честь.

— Надеюсь.

Мун посмотрел на пятно крови на бороде Воскресшего Христа, и его охватила жалость.

— Прости, что я тебя ударил, это вышло случайно.

— Совершенно верно, ваша честь, — с огромной благодарностью подхватил Воскресший Христос.

— Я хочу сказать, ты случайно заставил меня сорваться. Я злился вовсе не на тебя.

— А на кого?

— Не знаю, — признался Мун. — У меня есть список.

Воскресший Христос кивнул.

— На кого-то незнакомого, — сказал Мун. — Даже на неизвестного.

Он умолк и быстро прошел в ванную, закрыв дверь. Сломанный замок болтался на расщепленном дереве.

Оказавшись в безопасности, он дернул выключатель, и его тут же пронзил блестящий фаянс. Бок ванны обрушивался на него глыбой света. Унитаз, раковина и биде с китайскими улыбками склоняли плешивые головы. Мун рассмеялся над ними. Он открыл все краны и спустил унитаз. Вода хлынула и забурлила вокруг него, разбрызгиваясь из хромированной розы душа.

Силком затолкав их обратно в неодушевленные формы, он закрыл все краны, кроме горячего над ванной, и удовлетворенно опустился на закрытую крышку унитаза.

«Пятый евангелист, как пить дать. Мун, Матфей, Марк, Лука и Иоанн отправились спать на скрипучий диван. Матфей, Марк, Лука, Иоанн, Мун отправились спать в Рождества канун. Мун, Иоанн, Матфей, Лука и Марк отправились спать в общественный парк. (Воскресный хор детей, взывающий к мнемонике, которая сохранит живым мое имя в больших голых классах с приколотыми к стенам акварельными рисунками.) Матфей, Мун, Иоанн, Марк, Лука отправились спать в дом старика. (Очерченные крошеным мелом солнечные лучи, канонада крышек от парт, домой к ленчу и захват в свои руки штурвала, управляющего миром.) Если есть хлеб с маслом и пить чай в одно и то же время, вкусишь от детства. Ты помнишь, как безопасно было быть ребенком».

Туалетная бумага упала на пол и размоталась через комнату плоской лентой. Мун закрыл глаза, но безрукая-безногая груда в зимнем пальто ожила в его разуме и поползла через улицу, словно распоследнее насекомое. Окурок обжег ему пальцы и упал на пол.

Раздался резкий треск, и в дверном проеме появился смущенный девятый граф.

— О! Простите, милый мальчик.

— Ничего страшного, — ответил Мун. — Я просто наливаю ей ванну.

— Именно, друг мой, именно. На мгновение я подумал, что вы опорожняетесь, что бы это ни значило, — я так понимаю, это проделывают с наполненными сосудами, но, со своей стороны, заявляю, что совершенно ничего в этом не смыслю. Вы наверняка знаете, что Малквисты и прочие семейства равного нам стиля и происхождения выделяют и порождают путем умственного процесса, секрет которого передается в крови.

— Нет, не знаю, — признался Мун.

— Естественно, мы об этом не распространяемся. Вы забыли заткнуть пробку.

Лорд Малквист наклонился к ванне. Вода зашумела в другой тональности. Мун бесцельно поднялся со своего сиденья. Лорд Малквист занял его место.

— Благодарю вас, милый мальчик. Вы порезали себе лицо.

Мун посмотрелся в зеркало над раковиной. Открыл горячий кран, но вода не потекла, поскольку набиралась ванна. Он смыл кровь холодной водой и промокнул рану платком лорда Малквиста. После этого порез выглядел не так страшно, но его жгли духи.