– Да, наверно. Разве, что совсем немного. А то я уже устала тебе каждое утро завтраки готовить, - Ана мило надувает губки. Черт, как же мне хочется их поцеловать.
– Как ты будешь без меня?

– Сам не знаю.
– И это правда. Безумно буду скучать по ней.

– Знаешь, когда я увидела тебя впервые подумала, что ты ужасно вредный и самовлюбленный.

– Неожиданно, - смеюсь я.
– Да, подумать только. Уже почти месяц мы знакомы.

– Угу. И мистера и миссис Грей уже почти три недели нет, так же как и Николь.

– Да…но знаешь, я даже благодарен им…

– Ты о чем?

– О том, что за их отсутствие мы довольно хорошо сблизились. Мне безумно нравится с тобой общаться.

– Мне с тобой тоже, - выдыхает Ана.
– Но знаешь я все же соскучилась по ним. Эти люди очень много для меня сделали. Если бы не они, то…моя жизнь была бы далеко не такой яркой и красочной как сейчас.

– Ты о чем?
– Неужели жизнь в детдому была для нее не самым лучшим воспоминанием? Но почему?

– Я…я…Кристиан, сомневаюсь, что ты поймешь. У тебя было светлое и доброе детство, полно любви и заботы, а я…

– С чего ты взяла?
– вырывается у меня.
– С чего ты взяла, что у меня было такое беззаботное детство?

– А разве нет? Тебя усыновили еще ребенком.

– Да, но это ничего не значит.

– Расскажи, - ее глаза горят любопытством.

– Ана, я…я..не могу. Это слишком личное для меня.

– Если ты расскажешь свою историю, я расскажу свою, - смело заявляет Ана.

С удивлением…хотя нет…с шоком смотрю ей в глаза. Рассказать Анастейше о своем прошлом? Обнажить перед ней душу? Нет. Не могу. За свои двадцать с лишним лет я слишком сильно старался построить стену вокруг себя. Стену, которая защищала и защищает меня истинного от всего окружающего мира. Я никому не открывался, даже кому-то из членов семьи.А о Елене и речи идти не может. Но это ведь Ана. Да, я знаю ее совсем недолго, но…но это ведь ничего не значит? Та привязанность к Анастейше, которую я испытываю просто необъяснима. Я ни к кому не испытывал такого как к ней. По моему, это одна из причин доверять Ане.

– Ладно, - выговариваю я.
– Слушай, - сделав глубокий вдох, начинаю свою “удивительную” историю.
– Грейс и Каррик усыновили меня в шесть лет. До этого я жил со своей биологической матерью. Она была шлюхой и наркоманкой. С нами был ее сутенер. Он избивал меня, очень сильно. Тушил об меня бычки. Но самое худшее то, что мать даже не пыталась за меня заступиться. Но сейчас не об этом. Все закончилось тем, что она покончила с собой, а ее хахаль свалил, оставив меня с ее трупом на пятеро суток без крошки еды. После нас нашла полиция. После всего этого, всей той боли я не могу терпеть чужих прикосновений. Каждое отдается мучительной болью, а о кошмарах я вообще молчу.

– О,Господи, - Ана прикрывает рот рукой, стараясь переварить сказанное мной.
– Такого я точно не ожидала. А можно еще один вопрос?

– Валяй.

– Ты и миссис Линкольн…

– Понятно… ,- перебиваю я ее.
– Когда мне было лет пятнадцать любил выпивать и затевать драки. В качестве наказания родители меня отправили отрабатывать к Линкольнам. Не помню, что я там сотворил, но Елена меня ударила за это, а после поцеловала. Когда она повторила это раза три в подряд, я был просто в шоке. После оказалось, что миссис Линкольн увлекается БДСМ. Думаю, объяснять тебе что это такое, не нужно. В общем я был ее нижним с тех пор и по сегодняшний день, но сейчас наши отношения натянуты и сомневаюсь, что они долго продержатся. Но я больше тебе скажу, она мне помогла. Я стал более сдержанным и начал обладать контролем, которого мне так не хватало.

– Офигеть, - тихо говорит Анастейша, отводя взгляд в сторону.

– Боюсь, ты во мне разочарована.

– Нет, - она смотрит прямо мне в глаза. В ее глазах я не вижу осуждения и разочарования. Даже наоборот, скорее…понимание?
– Ты был подростком и нуждался во внимании. Миссис Линкольн смогла тебе его дать. Тем более ты говоришь, что она тебе помогла. Я не в праве осуждать тебя, Кристиан.

– Ох, Анастейша. С каждым разом ты меня поражаешь все больше и больше, - я ухмыляюсь.
– Ладно. Теперь твоя очередь излить мне душу.

– Как скажешь, - она немного напрягается.
– Все началось после смерти наших с Ники родителей. Поскольку все родственники от нас отказались, мы отправились в детдом. Меня сразу же там не взлюбили, поскольку наша семья была не из бедных. И вот однажды ночью меня разбудили местные парни…С этого и началось самое страшное. Надеюсь, ты можешь понять, что сделали эти пятеро ублюдков со мной. Почти каждую ночь они приходили ко мне и по-адски избивали, но однажды им стало скучно. Один из них где-то достал лезвие. Они полностью изрезали мне ноги и живот. Каждую ночь я молила их о том, чтобы они меня не трогали, но они не слышали. Во мне они видели лишь кусок мяса, который можно вытрахать, не спрашивая разрешения, и использовать вместо бойцовской груши. Знаешь, даже когда врач зашивал мои порезы, он делал это так, будто штопал старый мешок с дерьмом, а не израненного ребенка.

Проговорив последние слово, она просто заплакала. Не придумываю ничего лучше как обнять ее и крепко прижать к себе. Вот я и узнал ее темный уголок души. И не могу поверить в то, что это правда. Анастейша…Неужели этот чистый и светлый ангел действительно пережил такое? Нет. Этого не может быть! Ана заслуживает только любви. Ведь даже несмотря на прошлое, она осталась доброй и искренней. В свои пятнадцать я был обозлен на весь мир за все, что происходит вокруг, но не Ана. Все больше удивляюсь, как за такой хрупкой внешностью прячется такая сила духа.