Шрифт:
– Мое имя Тайяна э’Лесс Риккэр, лайри.
– Аэлена. Лара Аэлена Авельен.
– Красивое имя.
– Ваше тоже…
– Оно всего лишь означает, что я – Тайяна, дочь Лесса из рода Риккэр.
– И вы – нархи-ро.
Тайяна кивнула.
– Да.
– Я не часто видела нархи-ро. Говорят, что вы не выходите из Леса.
– Я бы тоже не вышла. Но у меня были причины.
– Какая бы звезда вас ни вела, лайри Тайяна, я рада, что она привела вас под мой кров. Я вам жизнью обязана.
– Я сделала то, что должна была. Мы с Аашей.
– Ааша?
Волчица привстала на передние лапы, прогнулась, потянулась и зевнула, обнажив полный набор белейших зубов.
– Это ваша…
– Волчица.
– Красивая. А можно ее нарисовать?
– На… рисовать?!
Женщина утвердительно кивнула.
– Да. Я немного рисую. Впрочем, это долгий разговор. Вы позволите угостить вас чашечкой травяного взвара с медом? Я боюсь, что не усну после… этого.
Тайяна подумала. Она тоже не уснет после такого, это точно. Да и пробовать не стоит, точно какая-нибудь гадость приснится. А потому предложение скрасить остаток ночи за чашкой взвара показалось ей весьма привлекательным.
– Я буду вам очень признательна, лайри.
– Называйте меня просто Аэлена, Тайяна.
– Благодарю, Аэлена. Тогда я – Тайяна.
– Пойдем?
На кухне было уютно и спокойно. Большой очаг, стол посреди кухни и еще один, у окошка. Вот к нему и направили Тайяну, пока Аэлена умело раздувала огонь и ставила чайник с водой.
– Как у вас ловко получается…
– Я не всегда была лайри.
Аэлена доставала из шкафа плюшки, какие-то сладости, мед, чайничек, отмеряла травы, заливала их водой…
Тайяна смотрела молча. Да, эта женщина не белоручка. Это видно сразу по тому, как она двигается, как действует, как привычно перехватывает тяжелый чайник и заливает траву кипятком.
Тайяна, не удержавшись, взяла ложечку и зачерпнула меда. Слизнула, зажмурилась. На корабле кормили неплохо, но как же девушка скучала без этого… без трав, без свежих овощей и фруктов, без меда… вку-усно…
– Угощайтесь, Яна.
– Простите?
– Ох, это вы меня простите. Я не нарочно, просто сокращение такое удобное…
Тайяна подумала.
– А что, мне нравится. Яна?
– Да…
Тай оставалась позади, в Лесу. А новая жизнь – новое имя.
– Да, мне нравится. Можете называть меня Яна.
– Аэла. Можешь называть меня просто Аэла – и можем перейти на «ты». Все же ты мне жизнь спасла, это ближе, чем кровное родство… иногда.
Тайяна подумала – и кивнула.
Женщины сидели на кухне, молча пили травяной взвар, заедая его медом и сладостями, и ничего не говорили. Не хотелось нарушать это спокойствие. Пусть обманчивое, пусть зыбкое и неверное, но все же – тишина, шум огня в очаге, ровное дыхание волчицы, которая всей тушкой нагло навалилась им на ноги и теперь работала грелкой.
И все же лара Аэлена нарушила молчание.
– А что ты планируешь делать дальше, Яна?
– Не знаю. Деньги у меня есть, на первое время хватит. Сниму комнату, попробую пожить среди людей, может, поищу работу.
– А что вы умеете делать? Нархи-ро? Для нас это редкость…
Тайяна задумалась.
– Я хорошо работаю с животными. Знаю растения, разбираюсь в отварах, в травах… умею готовить, шить, но вряд ли мода нархи-ро схожа с человеческой.
– Мы почти ничего не знаем о нархи-ро.
– Мы стараемся, чтобы о нас не знали.
– Но почему?
– А стоит ли доверять людям?
– Не стоит. Это верно.
– Люди странные и каждый сам по себе. А мы – единый народ. С единой мечтой и целью.
– У нархи-ро есть цель? А какая?
– Обрести крылья.
Аэла широко открыла глаза. Она явно не понимала, о чем идет речь. Тайяна подумала пару минут, а потом встала из-за стола и принялась расшнуровывать плащ. Затем на пол опустилась рубашка – и девушка осталась в одной нагрудной повязке. Повернулась спиной.
– Вот.
– Четырехликий!
Тайяна пожала плечами. Она не видела в своей спине ничего такого странного. Ну да – зародыши крыльев. Выглядит это как два длинных уплотнения, от плеча до пояса. Не горб, нет. Как будто лопатки выперли еще сильнее и растянулись на всю длину спины.
– Это зародыши. У меня они просто не прорезались. Еще рано.
– Рано?
– Зрелость нархи-ро наступает в двадцать пять – тридцать лет.
– А тебе сколько?
– Двадцать два.
– Никогда бы не сказала… ну, лет пятнадцать…