– А с парнишкой что не так? – Элиот проявляет крайнюю степень дружелюбия. Мне сейчас лучше молчать. – Он не милашка? Какие могут быть проблемы в раю?

– Он милашка. Он мне очень нравится, просто… у него есть особенные потребности, и сегодня это сильно напугало меня. Серьезно поругались.

– Special Needs? Чем он болен? – на этот раз в братце действительно беспокойство.

– Он не болен… Он жутко агрессивен порой. Тогда, в офисе, это был второй раз, когда я видела его в таком состоянии, а первый… - она отворачивается от Элиота и смотрит мне в глаза, долго не решаясь произнести свои слова.
– Он, похоже, на коксе, - Алису немного трясет, и она прячет свое лицо в ладонях, но пока не плачет.
– Я не должна была этого говорить! Боже, он не…

– Блять! – вскакиваю со своего места, пиная ни в чем неповинный комод, сильно отбивая ногу и переворачивая все, что стоит на нем. Древнюю вазу, которую я приобрел почти за миллион, правда жалко. – Я убью его!

И я не могу выразить, почему именно злюсь, и злюсь настолько сильно. Я переживаю за Алису, это понятно. Могу догадаться, что переживаю и за парня, и объективно злюсь на него, он подверг ее опасности, но в голове всплывает противный голосок, и я уже ненавижу свою жизнь. Он шипит: “Теодор расстроит свою мамочку, Грей”. Будь проклято все на свете, я испугался за них троих одновременно и в равной степени. Как больно будет ей, когда она узнает?

Что я должен делать?!

– Кристиан, успокойся! – Элиот толкает меня обратно на центр нашего вечера - диван из мягкой белой кожи - и нависает, пока я не привожу дыхание в норму. В его глазах такая же паника, как и у меня. – Алиса, что еще он сделал?

– Ничего. Он, правда, держался, долго держался с первого раза, а потом сорвался… я так хочу ему помочь… - слеза скатывается по ее бледной щеке, но она быстро утирает ее, не позволяя себе заплакать.

– Он пытался подсадить тебя на это?

– Нет! Он лишь… - она дает волю слезам, утыкаясь в подушки, и пока ее лучше не трогать, буквально минуту. – Я не хотела… я пыталась, правда, но он сильнее…

– Что. Он. Сделал? – поглаживаю ее спину, мой голос обманчиво мягкий, и Алиса ведется на это. Мне не обязательно слышать ее ответ, я уже догадался.

– Он взял меня силой. Он даже не помнит об этом. В первый раз, - я крепко прижимаю девушку к себе, позволяя ей выплакаться. – А сегодня он вспомнил, что мы не так быстро ушли из офиса, как должны бы были, и устроил скандал, что я врала ему. Что согласилась вообще.

Я не уследил за своей девочкой. Не уберег ее.

Первый парень, которого она по-настоящему полюбила - мой сын – такой же, как я.

Маленький говнюк.

В глазах Элиота жуткая ярость, но его состояние не показывает моего состояния даже на 1/10. Я в бешенстве, и если бы не брат, который так и стоит около меня, и не крепко вцепившаяся в меня Алиса, выплакивающая свою боль и ужас – комода бы просто не было. И столика. И чего-нибудь еще.

– Детка, успокойся. Все хорошо? Он сделал что-нибудь еще?

Она отрицательно качает головой, и я зацеловываю ее очаровательное заплаканное лицо.

Никогда не забуду это испуганное выражение ее лица. Пустые глаза, полные переживаний.

– Но мне он действительно нравится, по-настоящему… Теодор другой. Он заботливый, внимательный, и он… И я нравлюсь ему. Я приехала к нему без звонка сегодня и увидела за делом. Знаешь, тогда-то все и поняла, что это не он. В шутку попросила попробовать, и он очень остро отреагировал: «Ни за что на свете я не погублю тебя, Алисия. И убью любого, кто только попробует обидеть тебя или испортить этой дрянью». Я так хочу ему помочь… он был идеальным, пока не начал принимать, Крис, боже!

– Хорошо. Если он тебе так дорог – я вытащу его из этого. Но я не обещаю тебе, что он не станет инвалидом, поняла? Я люблю тебя, а то, что он сделал – это омерзительно, несправедливо и больно. Ты заслуживаешь того, который будет ценить тебя и каждый момент с тобой. Не слепого наркомана.

– Ему просто нужна помощь. У него что-то случилось, - Алиса убеждала сама себя, пытаясь выставить парня в лучшем свете, но на нас с Элиотом это не срабатывало, а вот ей стало легче. Ее слезы отступили, руки перестали дрожать, и она пыталась улыбаться. Хотела подбодрить нас.

– Я хочу, чтобы ты не покидала этот дом, пока я не вернусь из своей деловой поездки, хорошо? Здесь он не достанет до тебя. А когда ты будешь готова для его извинений - он будет чист, и все будет в присутствии кого-либо. Сейчас он снова под дозой, я так понимаю? – моя маленькая племянница кивает, со всех сил выравнивая дыхание. – Хорошо. Я позвоню Уолтеру, и мы вместе вытащим его. Обещаю, что не убью его. Я не монстр, - я откровенно лгу. Я монстр. И я сам с ним справлюсь, голыми руками, взяв пару охранников, чтобы оттащили меня от него, когда он будет на грани жизни и смерти.