— Я воровал еду лет до шести.

— И Грейс винила себя в этом. Так боялась не справиться с тобой, обидеть, не уделить внимания, не досмотреть… Ты её любимчик, хоть она и скрывает это. И ведь она твоя мать. И двадцать семь лет назад, и прямо сейчас. И ничто не изменит для неё этого факта. Дай девочке шанс, ты ведь и сам неравнодушен к ней.

— А ты всё всегда знаешь.

— У тебя помада была размазана в последний раз, когда мы виделись. Наедине ты был с ней и с Элиотом, и вряд ли это твой брат пользуется розовой помадой.

— О, господи…

— У каждого маленького мальчика должна быть мама. Подумай об этом. Было бы куда хуже, если бы Теодор был для неё проблемой. Чужим. Лишним. Мне пора, твоя сестра звонит, хочет сообщить детали вечеринки-сюрприза для тебя. Пока, дорогой.

— До встречи.

У каждого малыша должна быть мама… Теодор стал родным для Аны, и это действительно не худший вариант. Материнский инстинкт, чего никогда не было у Лейлы.

Мне было три, Элиоту тоже около того, а мама всё равно полюбила нас, хотя, мы уже не были умилительными младенцами.

Тедди даже ревнует Ану ко мне. Он же тоже не глупый, он любит её, он считает её своей защитой.

«Тыковка спит?»

«Пинает меня и пытается сбежать, но скоро уснёт. Я тоже почти сплю. Доброй ночи, мистер Грей».

«Доброй ночи, Ана».

Что же нам с тобой делать, Анастейша…

***

— Тыковка, порвёшь! — Ана аккуратно ослабляет стальную хватку маленького мистера и вытаскивает свой кулон из его кулачка, пряча его под футболку. — И не обижайся, я знаю тебя, один кулон я уже потеряла, спасибо тебе, дорогой. Привет, Кристиан…

— Привет, малышка. Мне нужно буквально две минуты и я ваш.

Ана подходит к окну и ставит Тедди на подоконник, позволяя ему смотреть на осенние пейзажи и стучать своими мощными маленькими ладошками по стеклу. Он качается у Аны на руке, а она тихо целует его в лохматую после шапки макушку, наслаждаясь его радостью не меньше, чем сам Тедди природой.

Да и к чёрту эту работу.

— Красиво, да?

— Потрясающе. Очень люблю осень, — Ана кивает, и я обнимаю её со спины, крепко прижав к себе. — Ты злишься на меня?

— За то, что ты любишь Теодора? Нет, я не злюсь. Наоборот, я благодарен тебе. Это искренне, это материнский инстинкт, которого никогда не было у Лейлы. Никогда не сравнивай себя с ней. Ты совсем другая. Я просто шокирован, и не буду говорить, что «немного».

— Ты понимаешь, что это значит?

— Что у Теодора всегда будет близкий человек, что бы не произошло. Всё хорошо, малышка, я люблю тебя.

— И я люблю тебя… Я хочу рассказать тебе немного о моём прошлом. Это ранит меня, и я хочу, чтобы ты знал, что я не такая милая, как кажусь тебе.

— Хорошо. Я выслушаю тебя, когда ты будешь готова.

— Я никогда не буду готова…

Ох, Анастейша… Моя смелая девочка.

— Он бил тебя?

— Сначала всё было нормально, хорошо. Со временем, когда привыкли друг к другу, стали жить вместе, началось… Он предпочитал это называть «наказаниями». За слово, сказанное поперек, за лишнюю улыбку… И иногда мне нравилось это, когда это было в сексе. Но позже это стало действительно рукоприкладством. А он говорил, что это я вывела его из себя и я виновата.

— Детка, он чем-то достает тебя, до сих пор?

— Нет. У него нет ничего такого, чем он мог бы портить мне жизнь. Я знаю, что у него есть фетиш на видео, но со мной нет ничего. Он любил меня, по-своему. Сбежала от него после его попытки… Пригласить друзей. Почти год жила у отца, пытаясь прийти в себя. Злился, возмущался, извинялся… Прислал мне все мои вещи курьерской службой и больше не появлялся рядом. Недавно мы встретились, а я смотрю на него и понимаю, что не простила. Что помню всю боль, что испытывала. В чертову жару в плотной черной блузке с длинным рукавом, чтобы не было видно синяков.

Господи боже…

Тедди опускается в свои качели, а Ана сама забирается на подоконник, позволяя поглаживать её по коленям, успокаивая.

— Ты считаешь, что есть что-то плохое в том, что тебе нравился в меру жесткий секс?

— Я считаю, что есть что-то плохое в том, что пытаясь забыть его, я вела такой образ жизни, что до сих пор стыдно… Мы переспали с тобой на одной из вечеринок Миа, на заднем дворе. Ты был жутко пьян, я так же… А потом я видела тебя и Сэм в день рождения Миа.