– Это почему?

– Ловкий больно. Он в поезде только половину трупа сжирает - нижнюю, а верхнюю в мешок кладёт и с мешком на ходу выпрыгивает. Поди поймай его!

Впереди рельсы поворачивали. Петя с обходчиком доходят до поворота и видят: мужик с мешком идёт вдоль путей и озирается.

– Не людоед ли?
– насторожился Петя.

– Точно, он, - говорит обходчик и кричит: - А ну, стой! Стой, тебе говорят!

И они с Петей бросаются за мешочником.

Тот сначала бежит, а потом останавливается. Снимает мешок с плеч. Стоит, отдувается. Руки и рот измазаны кровью, глаза злобно горят.

Подбегают обходчик с Петей.

– Что несёшь?
– спрашивает обходчик.

– Свинину.

– Вешай лапшу! Я тебя, сволочь людоедская, насквозь вижу! Показывай, что в мешке!

– Да свинина, говорят вам.

– А может, полтрупа недоеденные? Показывай быстро!

Тот развязывает мешок, и оттуда высовывается окровавленная человеческая голова. Один глаз вытек, второй смотрит на обходчика.

– Чего нос суёшь не в своё дело!
– гаркнула вдруг голова.
– Тебе сказано: свинина!

Обходчик с Петей шарахнулись, а людоед хохочет, скалит зубы. Среди зубов у него показываются два клыка.

– Любопытный, да?
– рычит людоед и внезапно хватает обходчика за горло.

Тот без сопротивления валится на землю. Людоед с хряском выдирает у него ногу и за считанные секунды обгладывает с неё мясо. Недоеденный обрубок отбрасывает в сторону.

Петя с воплем ужаса побежал прочь и спрятался в зарослях. Лежит, переводит дух, сам не свой от страха. Из кустов ему видно, как людоед вырвал у обходчика вторую ногу.

– И меня съешь, хозяин, - кричит из мешка недоеденный пассажир поезда.
– И меня съешь, доставь себе удовольствие, уж я так буду рад!

– Меня тоже съешь, - вторит ему обходчик, - меня тоже, хозяин!

– Слопаю вас обоих, но не сейчас, - рычит людоед, поглаживая своё раздувшееся брюхо.
– Нажрался я. Вас обоих на завтра оставлю. Ты, - рявкает он на обходчика, - харя бдительная, давай, полезай в мешок!

– Слушаюсь, хозяин, - говорит обходчик.

Петя удивился: обходчик, хоть и без обеих ног, а не стонет от боли, и даже называет людоеда хозяином!

Обходчик пытается залезть в мешок, но там сидит недоеденный пассажир, и орёт ему:

– Нет места! Нет места!

– И правда, вдвоём в мешке вы не поместитесь.
– Людоед в задумчивости чешет затылок.
– Вот что, - говорит он недоеденному пассажиру.
– Вылазь из мешка. Пойдёте оба своим ходом, и не вздумайте отстать. Одного из вас доем завтра утром, второго завтра днём.

– Слушаемся! Слушаемся, хозяин!

Пассажир вылез из мешка и они с обходчиком поползли за людоедом по земле. Ног у них нет, они руками и локтями отталкиваются от земли и пыхтят как собачонки.

Людоед идёт, улыбается. Посвистывает. Возле кустов, за которыми спрятался пионер, он останавливается и вертит головой. Принюхивается.

– Эй, кто тут сидит? А ну, выходи!

Петя покорно вылезает.

– Сейчас посмотрим, каков ты на вкус!
– Людоед хватает его за ногу и отламывает ступню. Зубами сгрызает с неё мясо и долго жуёт, чавкая. Остаток ступни отбрасывает в сторону.

– Мясо у тебя нежное, люблю такое, - удовлетворённо урчит он, облизывая губы.
– Слопаю тебя завтра вечером.

– Слушаюсь, хозяин, - кивает Петя.

– Ступайте за мной все трое, и не отставайте, - говорит людоед и идёт напрямик через в лес.

Недоеденные пассажир, обходчик и Петя спешат за ним. Через минуту все они скрываются в зарослях.

Бабка-людоедка

В лесной избе жили отец, мать, их сын Ваня и древняя бабка. Никто не знал, сколько ей лет. Ещё когда родился Ванин отец, она была такой же древней, как сейчас.

Бабка была людоедкой. Ходила в лес, подстерегала одиноких путников, набрасывалась на них, душила, а трупы взваливала себе на горб и приносила в избу. Здесь она варила из людей похлёбку. В большом котле, стоявшем на очаге, булькал человеческий бульон, и в нём плавали человеческие мясо и кости.

Ни отец с матерью, ни Ваня не ели человечину. Ела только бабка. Она мешала половником похлёбку в котле и поглядывала на них.

– Сообщите про меня в милицию - житья вам никому не будет, - ворчала она.
– С того света приду и сживу вас всех. Помрёте мучительной смертью. А прежде чем помереть, ослепнете и оглохнете, и в животе у вас заведутся черви. Будете ходить, ещё живые, и червями какать. Поэтому помалкивайте. Вы ничего не видели и не слышали, поняли?

Семья и помалкивала, потому что боялась бабку-людоедку. Она сжирала всю человеческую похлёбку, а потом взбиралась к себе на печку и засыпала. По избе разносился её зычный храп.