Шрифт:
«То ли были бы, то ли нет».
«Он пришел ко мне в условленный час, который мы определили для поездки на озеро. И сказал, что отказывается от занятий греблей, потому что любовь — великое дело. Он, видите ли, не мог больше ходить на базу и терять столько времени. Ей-богу, мне захотелось плакать».
«Да у нас и так шансы были, прямо скажем, невелики».
«Как же! Невелики! Участвовало только четыре каноэ-двойки, в любом случае уж одно из них мы бы обошли. И бронзовые медали…»
«А ты что, хотел только бронзу?»
«Нет. Поэтому я тогда тебя не убил».
«Мог».
«Имел право».
«Имел».
«Не могу понять, откуда берутся все эти Васки-Спаски, которые отнимают у нас республиканские первенства, которые отнимают и многое другое. Вот и теперь мы лишены удовольствия подольше смотреть на зеленую воду, спокойную зеленую воду и сине-белую базу на противоположном берегу. Потому что наверху нас ждут жены и через несколько минут мы должны возвращаться к красным палаткам и «Москвичу».
«Не это грустно, приятель, ужасно, что мы вернемся наверх с удовольствием к своим красным палаткам».
«Ну если разобраться, что тут такого ужасного?»
Когда двое очень долго плавают в одной лодке, потом они ездят на одной машине, даже их жены похожи друг на друга — так думают оба, и эта мысль скачет из одной головы в другую.
Сашо разглядывает свой бледный живот и вспоминает, что нет ничего приятнее, чем плеск весел в вечерней воде. А потом думает о том, приготовили ли женщины обед, и если нет, то почему.
— Зайдем к Бизону?
— Есть ли смысл?
— Нет.
— Давай к нему зайдем.
— Не знаю, смогу ли я доплыть до базы с такой одышкой. И от сигарет у меня что-то…
— Тогда подожди меня здесь.
Борис быстро раздевается, входит по пояс в воду, потом ныряет, показывается над водой…
— Вода холодная?
— Ледяная.
— Тогда вылезай.
— Я уже окунулся. Ничего, постепенно привыкаешь.
Борис подплывает к базе, вылезает из воды на причале и входит в помещение. Через несколько минут они показываются вместе с Бизоном.
— Эй! — кричат они Сашо.
Он машет им рукой. Тогда Борис спускает на воду одно каноэ, берет два весла и подруливает к берегу, где стоит Сашо. Не вылезая из лодки, кричит:
— Давай!
Сашо начинает снимать брюки, а потом, стоя одной ногой в лодке, говорит:
— Да ты с ума сошел, что ли? Не могу я тебя понять… Мы ведь можем перевернуться, утонем… Вот уж удовольствие…
Лодка трогается с места, немного качаясь, но потом оба бывших гребца чувствуют себя нормально. Сашо снова старший команды.
Сильно загребая, он кричит:
— Давай, сильнее!..
Бизон смотрит на них с причала, смеется, потом, сложив ладони рупором, кричит:
— Сохраняйте равновесие!
Лодка переворачивается точно на середине озера. Борис первым летит головой вниз, Сашо пытается сохранить равновесие, ему удается удержаться одну-две секунды, потом и он плюхается в воду, тяжело и как-то не по-спортивному. От холодной воды их тела сжимаются, они приближаются к блестящему мокрому желтому днищу лодки и толкают ее к базе.
Потом Бизон перевозит их на маленьком неповоротливом ялике на другой берег, они одеваются и возвращаются наверх через ракитовый кустарник.
— Слушай, а ведь мы забыли внизу прутья.
— Да ладно. Зачем они нам?
— Ты же хотел плести корзину!
— Очень она мне нужна!
— Ты прав. Она тебе совершенно не нужна.
— Хорошо, что мы повидались с Бизоном.
— Да. Это была замечательная идея.
— А как он удивился, когда нас увидел…
— Бизон живет на этом озере и никогда ничему не удивляется.
«…Когда двое мужчин, предрасположенных к полноте, облысению и так далее, стараются вспомнить некоторые вещи…»
Они продолжают подниматься, наклон постепенно становится все менее крутым, кусты редеют. И, кажется, ветер доносит запах жареного мяса.
И оба они думают, каким чудесным был сегодняшний день и какое вкусное мясо приготовили их прекрасные жены…
Перевела Татьяна Прокопьева.
Лиляна Михайлова
И думаешь, что стену кладешь…