Юноша в костюме смущенно сел.

— Вот это да-а-а! — Знакомый уставился на бассейн. — Глянь, глянь… Будто слеза капает! И ведь вправду течет! Мне рассказывали, что все время течет, а снизу новая вода подается. Да?

— Да, — подтвердил чемпион, — постоянно льется через край и снова поступает снизу. И подогревается.

— Ведь это же надо, а! Делчо, Делчо, ты только погляди, что за чудеса творятся в нашей родной Болгарии… А ты вот за пять левов в день по селам…

Кофе был подан умело и изящно, и юноша, которого звали Делчо, с облегчением склонился над своей чашкой.

— А что, Продан, бассейн стоит два лева в час? Я спрашивал. И четырнадцать левов за номер в гостинице. Ну и ну! А если еще и в ресторане пообедать? — И он противно захихикал.

— Вы тоже здесь остановились? — поинтересовался чемпион.

— Кто? Мы? — Разговорчивый знакомец аж подскочил на стуле. — Как бы не так! У меня здесь друг, вместе в армии служили. Да и не было бы его, четырнадцать левов за номер?! Да ты… Я ведь не ты… Мы не… — Он энергично замахал руками, достаточно красноречиво давая понять, кто есть кто. Затем снова взглянул на бассейн. — Эх, смотрю я на эту слезу…

— Хотите поплавать? — предложил Продан Петров юноше.

— Я?.. — Делчо смутился еще больше.

— Два лева! — воскликнул разговорчивый. — Семь буханок хлеба. По одной в день — целая неделя. За один час, а? Ха-ха-ха…

Чемпион посмотрел на бармена:

— Николай, ты бы посмотрел, где там Валю…

Но Валю появился в тот же миг, и они поняли друг друга без слов. Валю повел гостей в раздевалку, дал им купальные принадлежности, большие махровые полотенца и ключи от кабинок. Через несколько минут раздался звук, напоминающий взрыв, — знакомый незнакомец плюхнулся в воду.

— Брр! Ох-ха! — выкрикнул он, высовывая голову из воды. — Делчо, ты где? Ну-ка, покажись!

Делчо тихонько спустился по алюминиевой лесенке в воду и красиво поплыл брассом.

— Долго будешь помнить свою командировку с дядей Гецо! — крикнул разговорчивый, и чемпион наконец узнал его имя. — И как ты плавал в таком бассейне бесплатно, гратис, как говорится!

С детских лет Продан Петров писал стихи, просто так, для себя. И с тех пор как ушел из спорта, самым любимым его занятием стало размышление над бесчисленными значениями слов. Ему доставляло удовольствие заново открывать для себя слова, вслушиваясь в их смысл. Читал ли он или просто думал — это не имело значения. Сейчас слово «гратис», которого он не слышал целую вечность, резануло слух. Гратис. Грация. Грациозно. Грациани. И одиннадцатиметровый удар, который тот не сумел забить в ворота «Ливерпуля» на глазах у переживавшего президента Италии. Любимец публики Грациани, чемпион мира. Петров взглянул на часы и попросил бармена принести стакан воды. Потом достал и высыпал на ладонь семь разных таблеток, положил их в рот и сделал глоток.

— На прошлой неделе было девять, — заметил бармен.

— К концу месяца нужно будет сократить до двух, — вздохнул чемпион, — если, конечно, разрешат после контрольного осмотра.

— Разрешат. Вам ведь с каждым днем лучше, я же вижу. И в конце концов вы вообще о них забудете.

Продан Петров взглянул на него и улыбнулся:

— Пока Грациани жив, этот одиннадцатиметровый будет сниться ему по ночам.

— С чего это вам вдруг в голову пришло?

— Да так, пришло.

Тем временем Гецо надоело барахтаться и плескаться в воде. Весь мокрый, он вернулся в бар и шлепнул себя по груди.

— А я еще ничего, а? Что скажешь?

Чемпион посмотрел на него. «Напористая, волосатая, дикая, мокрая диспропорция». Чемпион улыбнулся — ему понравилась сочиненная им фраза.

— Вот ты смеешься, а я… Слушай, а давай померимся силами? По-матросски? — Гецо мгновенно устроился напротив чемпиона. — Ну, победишь ты меня, что из того? Победил меня сам Продан Петров! Не кто-нибудь, а сам чемпион! Давай попробуем!

Продолжая улыбаться, чемпион покачал головой.

— Послушай, будь человеком, ну что тебе — жалко? Мы ведь не всерьез, в шутку, просто чтобы я мог сказать, что боролся с самим Проданом Петровым. Ну очень тебя прошу!

— Не гожусь я теперь на такое, — вздохнул чемпион.

— Да ведь говорю же тебе: просто так, в шутку! С Проданом Петровым, не с кем-нибудь, силами помериться! Понимаешь?

Чемпион глубоко вздохнул и поставил локоть на стол. Гецо схватил его руку и приподнялся. Глаза его заблестели, рот раскрылся.

В этот момент Делчо вылез из бассейна и стал вытираться большим полотенцем.

— Дядя Гецо! — сказал он и кашлянул.

— Продан! — крикнул бармен из-за стойки бара. — Что вы делаете?

— Ничего, Николай, мы ведь тихонько, в шутку… — И вдруг чемпион почувствовал, как от человека, сидящего напротив, повеяло желанием жить на дармовщину, действовать исподтишка, пахнуло местью, ненавистью, завистью без повода, убийством.

И еще много важных и страшных слов пронеслось в голове легендарного в прошлом штангиста, пока его рука медленно отклонялась назад и вскоре оказалась плотно прижатой к поверхности стола.

Гецо выпрямился — его сопение вдруг перешло в чудовищный вопль. Он отпустил руку чемпиона и вскочил с такой прытью, что повалил стул.