— Еще вчера вечером все было готово. Ты куда подевался? — И снова пропал в толпе.

Биги попытался быстро сунуть сверток в карман, но Дико цепко сжал запястье его левой руки:

— Ну-ка покажи!

Биги сморщился от боли, разжал руку.

— Можешь не считать, точно тысяча… Видишь, я говорил тебе, что все улажу, а ты… Ну, доволен?

Дико спрятал деньги и сурово взглянул на Биги. Тот казался измученным, а в бегающих глазах — бессильная злость.

— Нет! — отрезал Дико. — Когда отдашь все, тогда закончим счеты. Еще четыреста!

— Да нет же у меня, ну нет!

— Найдешь!

Кончилось тем, что Биги привел Дико домой и попросил его взять в счет долга четыре шерстяных итальянских свитера. Они стоили намного меньше, чем Биги должен был ему, но на этот раз Дико не возражал — не хотелось выглядеть мелочным. Выйдя от Биги, он ощутил вдруг дикую усталость, нервы снова были напряжены, на душе тоска, как после долгой и бессмысленной работы…

Через некоторое время они снова столкнулись нос к носу в центре города, и Биги ухмыльнулся, облизывая красные губы, как будто между ними ничего не произошло.

Городское первенство прошло при полупустых трибунах. Зрителями были только игроки, их друзья и поклонники. Если срочно не придумать и не предпринять что-то, если не вдохнуть новые силы в этот спорт, стадион может совсем опустеть. Так, по крайней мере, воспринял происходящее здесь Дико. Как хорошо и легко игралось ему раньше! Мяч мелькал в воздухе, игроки сами были похожи на упругие быстрые мячи, игра кипела и бурлила на поле, и все это отражалось на трибунах. Там ревели, стонали, кричали, свистели, вскакивали на ноги, хватались за головы, обнимались… Красивый был тогда баскетбол! Теперь играли не так… Дико надеялся, что найдется какая-нибудь команда, которая разрушит шаблон и увлечет за собой остальных, но даже признаков оживления пока не замечал. Игра развертывалась, как замедленные кадры какого-то странного фильма, одни побеждали, другие проигрывали, а скука все сильнее и шире захватывала площадку и трибуны.

Соревнование входило в последнюю фазу, а еще ничего не произошло, и Дико пока ничего не сумел сделать. Да и что он мог, если от него требовалось только подавать мяч в игру и быстро возвращаться назад?.. Не видя перед собой никакой перспективы, он даже не понимал, помогли ему последние усиленные тренировки или нет. А другие — поймут ли они, если он сам в растерянности? Здесь постоянно были тренеры, регулярно приходил и Малинов. Они внимательно следили за игрой, что-то записывали в блокноты. Отодвинутый в глухую линию обороны, он должен, обязан сделать что-то, иначе он навечно будет осужден на забвение…

Команда играла неплохо, даже интересно — таково было общее мнение, но успеха не имела. На этот раз она справилась со своим противником, но — с трудом, в самые последние мгновения. А те, кто регулярно побеждал «Зарю», ломал ее в первые же минуты. Выходило, что ожидания Кирила не оправдались и старался он впустую. Поэтому, решил Дико про себя, никому не будет обидно, если он немного побеспокоится о себе. Уже не думая о Кириле, он бросился в нападение, создал острый момент, прорвался к корзине, но там его никто не поддержал, его порыв повис в воздухе, к тому же в его движениях не было прежней легкости, они были какие-то угловатые, вымученные, нервные.

И вот результат, чего он больше всего боялся, — его отправили на скамейку резерва. Два матча играли без него — ни хорошо, ни плохо, однако указания тренера выполняли точно, а это, судя по всему, было для Кирила самое важное. Дико решил терпеть и молчать: «Это временно. Он увидит, что без меня нельзя… Он бережет меня для игры с «Академиком»… Главное было не показать, как ему тяжко.

«Красная заря» хорошо играла против студентов и часто выигрывала. Но и «Академик» старался изо всех сил и тоже не раз одерживал победу. В команде студентов было несколько игроков, взятых в национальную сборную: там играл Савов — это подзадоривало Дико, разжигало желание сразиться с ним. Но студенты были молоды, играли всего три-четыре года, а он был стар…

За день до матча Динков, один из наиболее влиятельных тренеров, столкнулся с Дико в коридоре и, уже не имея возможности избежать встречи (все члены совета во время этих соревнований, увидя Дико, будто случайно сворачивали в другую сторону), остановился и спросил:

— Ты почему не играешь, Дико? У тебя травма?

— Со мной все в порядке… Завтра буду играть…

Найден и Данчо были поблизости и слышали его слова. Дико показалось, что они как-то странно поглядели на него.

— Конечно, если меня поставит тренер, — добавил он и принужденно улыбнулся.

Дико плотно позавтракал и лежал до обеда, а после обеда ушел в лес и гулял там, пока не пришло время идти на матч. Он вернулся домой, взял сумку с экипировкой. Отец ждал его.

— Ты играешь сегодня?

— Не знаю.

— Почему Кирчо не ставит тебя?

— Ты его спроси.

— И спрошу.

— Только посмей!.. Ну, я пошел.

— Подожди, пойдем вместе!..

Дико быстро вышел из квартиры, стал спускаться по лестнице, перескакивая через две-три ступеньки, но вдруг остановился — ему пришло в голову, что он может поскользнуться, вывихнуть ногу — и прощай, игра! Он пошел медленнее, у входной двери закурил сигарету, прислушался. Сверху слышались тяжелые, шаркающие шаги Старика по ступенькам, время от времени они прекращались — видимо, Старик отдыхал на площадках. Дико стало стыдно и жаль отца, но все-таки он не дождался его — хотелось остаться одному. Перед большой игрой он не любил разговаривать, его раздражали малейший шум, голоса, даже музыка…