— Не проси! Кого ты просишь? Этой твари на тебя плевать! Она родила уродов и бросила. Выкинула, как мусор! И у неё нет ни капли совести или сердца даже принять твою любовь, у неё вместо крови грязь!

— Не скули, — сказал Вроаррист. — Я вам напишу. Пока мы живы, то что-нибудь придумаем.

Стив обнаружил, что у сердца снова проклюнулась и закрутилась растущей воронкой чёрная дыра. Да когда же это кончится!

— Так. Отойди! — Стив отсранил Ристела и открыл шлюз. — Нам пора.

Имрис тут же подскочила и обняла брата.

Вроаррист, шаркая ногами, перешел через порог и оглянулся.

Поняв, что прощание окончено, гвардейцы тронули лошадей, легкой рысцой провели фургон и скрылись в конюшне.

Стив сразу же захлопнул шлюз, отсекая территории. Протянул руку, чтобы помочь старому арну пройти длинным коридором. Но Вроаррист наградил Стива очередным долгим взглядом, и пошёл сам. Медленно и неуверенно, но сам.

За поворотом, еще невидимые для глаз, ясно светились ауры регента и трех дознавателей, идущих навстечу новобранцу. Крис вел за собой левитирующее кресло.

Ритуальные вопросы о смысле жизни, преданности живому Богу и заслугах перед цивилизацией могли бы болезненно напомнить, что его самого сделали ажлисс, не спросив ни разу. А только потому, что Джи по ауре маленького ребенка увидел полезность этого ребенка для нужд Империи.

Император в парадном камзоле и сверкающем синей инкрустацией обруче-короне встретил новобранца в инкубаторном зале. Почетный гвардейский караул разразился приветственныи криками.

Воспользовавшись тем, что на инициации нового ажлисс экзекутору быть не обязательно, Стив отпросился и удрал.

Потом арна уложат в инкубатор, который разрушит его тело, а настроенный на биополе Вроарриста крилод примет осиротевшую личность на время, пока инкубатор не сплетёт новое, уникально-личное тело в соответствии с генотипом арна, но с качествами ажлисс… Потом новое тело, как более сильное энергетически, перетянет в себя родную душу и проснётся новый ажлисс. Вроаррист приступит к обучению в гвардии, будет набираться опыта в гарнизонах на разных планетах. А вот возможности столкнуться с экзекутором у него практически не будет.

Тащиться домой в телеге, даже запряженной искусственной лошадью — долго и как-то безысходно. Но главное, бессмысленно. Какой у него, отщепенца и изгоя, может быть дом? Ристел большую часть дороги прошел пешком, чтобы отвлечься и как следует устать. Он надеялся, что… Да даже неизвестно, как существо, породившее его, называть! Инкубатор. Биоматка… Арнов когда-то давно создали в лабораториях такие же ажлисс, что владеют Территориями. Арны убежали, но ажлисс вновь их поймали и создали резерват. Заповедник. Как же надоело быть дрессированным животным!

Дети сестры спрашивали глупости, останутся ли у дедушки настоящие бакенбарды арнов или он облезет, как ажлисс регент Крис; и будет ходить как многие люди или маленькие арнята с голым лицом?

— Имри, — Ристел догнал телегу. — Я не пойду домой. Все равно завтра на работу, лучше пойду сейчас. И пока останусь там.

— Как… Ну вот, — Имрис остановила лошадь. — Ты-то хоть не бесись! Я понимаю, что грустно и обидно, но я не хочу сразу терять двоих!

— Я никуда не денусь — отсюда невозможно уйти. Но я не хочу больше ждать смерти бездеятельно.

— Рис-рис… Ристел! — Имрис обхватила брата за шею и посмотрела ему в глаза, соприкоснувшись лбами. — Кому поможет, что ты загонишь себя до смерти на раскопках! Давай попросим Криса, может впустит сюда какую-нибудь женщину для тебя, раз арнеки не хотят. Ну и что, что проект закрыли двадцать лет назад, ты…

— Нет. Я не хочу плодить изгоев, — Ристел помотал головой и нежно отстранил руку сестры. — И не хочу просить Криса. Достаточно, что я до последней капли крови благодарен ему за наше счастливое рождение. Пока, щенятки, — Ристел погладил племянников и взял свою торбу с телеги. — Всего вам всем! Остальные мои вещи пришли с фургоном. Но… Я просто не могу вернуться в стаю.

— Успокаивайся и возвращайся. Твое место всегда рядом со мной.

Ристел перепрыгнул через придорожную канаву и неторопливо потрусил в направлении раскопок. Не стал углубляться в старые споры и наболевшие измышления при детях. Достаточно дряни они насмотрелись за эти дни.

Как бы ни была Имрис вспыльчива или раздражена, он всегда чувствовал от неё любовь. Им-рис и Рис-тел. Тетка волчица их так и звала: Рис-рис, не разделяя недо-арнёнка от истинной арнечки. Тогда они были маленькие и еще не было видно, что он не арнёнок, а ребёнок. Человечонок. Сестра и отец — это вся его стая. Но у отца сейчас будет новая жизнь, а у Имрис семья. Её старший — Аврист скоро побежит свадьбу, а он… Он нормальный, что бы в стае не говорили. Нормальный и сильный. Может построить дом, починить биомеха, прокормить семью. Не дело ему сидеть под боком у сестры. Все ровесники давно отбегали охоты. Некоторые уже в свою очередь тренировали выросших детей к свадебным ловам. А он уже давно не щенок. Он никогда не был щенком… И его отец оставлял дома, когда тренировал Имрис, потому что Хорха уже умерла. А теперь сын Имрис подрос достаточно: уже может выщелкивать челюсти. Нет, полностью перещелкнуться у Авриста не получилось, но завонял всю спальню, как тужился. Примчался к нему декаду назад посреди ночи. Не к матери с отцом, не к деду. К дядьке-недоарну. Как же не похвастаться тому, кто не умеет даже завонять… Глаза блестят, челюсти щелкают. Вытянутые, ага. Радовался, дурашка, как у него нюх усилился. Нюх усилился, Святой Праотец! Он без нюха чувствовал торопящегося к нему по коридору щенка. И вообще арнов в звериной форме любая тварь и с напрочь оторванным носом учует. Вонючки. Никак понять не могут, как он, такой дефективный, а более добычлив, чем они. Нарочно научился охотится с арбалетом. Он не зверь, когтями да зубами глотки рвать. Хотя однажды попробовал от еще живого оленя отжевать зубами кусок мяса и убедился, что это придает сил и ему. Когда мясо еще живое… Но он не арн! И запретил себе всё, что роднило с арнами. А то, что он без нюха добычу видит — это их маленький секрет с Имрис. Никому никогда не рассказывали. Как бы она не укрывалась, он видел её. Потом, правда, начал изображать, что по следу идет, но другие щенки быстро поняли, что никакого нюха у него нет. И он стал притворяться, что слышит добычу — надо же было как-то объяснить, что он всегда знает, кто где притаился? А сестра и не расскажет. Зачем? Чтобы стая получила еще одно доказательство его неправильности?