– А что Эдд говорит, на то, что ты все еще торчишь здесь? – Перевожу я тему.

– Он все понимает, – отвечает Джесс.

– Ты не для этого бросила работу, чтобы торчать со мной, – бурчу я.

– Замолчи пожалуйста или я тресну тебя этой сковородкой, – показывая мне свое «оружие», покрытое пеной и водой, огрызается Джесс. Я снова не могу улыбнуться и просто вздыхаю.

Закончив мыть, Джесс берет полотенце, вытирает руки, становясь рядом со мной.

– Во сколько он вчера ушел? – Спрашивает она, и совершенно не обязательно уточнять, кто «он». Итан торчит с нами каждый день после работы.

– После двенадцати, – нехотя сообщаю. Джесс уже спала, а мы с Итаном сидели на полу возле большущего окна во всю стену и наблюдали за ночным Нью-Йорком. Последние несколько дней это стало единственным местом, где я могу находиться, смотря на прохожих и проезжающие машины.

– Вы говорили?

– Не особо, – отмахиваюсь я, но так и есть. Итан не настаивает на разговоре. Он просто рядом.

Джесс понимающе кивает и отводит взгляд. Не знаю, о чем она думает, но я не хочу сейчас впускать это в голову. Мне нужно разобраться, как жить дальше.

– Ты уверена, что готова вернуться к съемкам? – Спрашивает Джесс, и я твердо киваю.

– Это единственное, что заставит меня забыться.

Продюсер дал мне несколько дней, на восстановление. Очень мало людей знает, что у меня был выкидыш. Основная версия – это аппендицит. В первые дни я даже думать не могла о возвращении, слова, которые Джей… Каждая клеточка моего тела сжимается от боли при воспоминании, и я задерживаю дыхание. Не думать, не думать о нем! Вдох – выдох.

Но сейчас я понимаю, если все брошу, то просто сойду с ума. «Теперь тебе ничего не мешает сниматься!» - снова его слова звенят в ушах, и я закрываю глаза. Нет, не поэтому.

Совершенно привычным жестом поднимаю руку к шее и обхватываю кулон в виде кино-хлопушки. Теперь мне невозможно тяжело этим заниматься в эмоциональном смысле, но я справлюсь. Ради себя, ради своей мечты.

– Черт возьми, утенок. Какого черта ты опять его нацепила? – Возмущается Джесс, заметив кулон у меня на шее.

– Мне нужно собираться, – перевожу тему и иду в комнату, чтобы переодеться и пойти на площадку.

Джесс вздыхает, но больше ничего не говорит, и это к лучшему. Мне необходимо вернуть свою жизнь, то, какой она была раньше. Распланированной и уравновешенной. Сегодня я планирую позвонить маме… Не знаю, что из этого выйдет, но она мне очень нужна. Следующим этапом моего плана - найти квартиру. Я не могу жить в отеле. Временно да, но теперь я думаю остаться в Нью-Йорке, продолжить съемки и просто жить, а точнее, существовать. Но как только я думаю об этом, то понимаю, что как раньше больше никогда не будет. Я потеряла все: свое счастье, свою любовь и нашего ребенка.

Комментарий к Глава 19

Небольшая глава, о чувствах Дакоты. Как она переживает разрыв и что теперь будет делать.

========== Глава 20 POV Джейми ==========

Я знал, что Нью-Йорк чудовищный город, но не думал, что он заберет у меня все. После нашего последнего разговора, не мог поверить, что все происходит по-настоящему. Я был уверен, что проснусь от этого кошмара. Но на следующее утро все стало только хуже. Я ощущал каждой долбанной клеточкой своего тела, что страшно накосячил, но понятия не имел, как все исправить. Единственное, что знал, это необходимость быть рядом с моей малышкой. Думать, как ей тяжело после потери ребенка, и еще я оказался полнейшим мудаком, было невыносимо. Хотелось врезать себе по морде, но вместо этого я привел себя в порядок и поехал к Дакоте. Купил ее любимые герберы, хотя прекрасно знал, что это не поможет, но они всегда придавали мне уверенность. Сразу войти не хватило духа, поэтому я какое-то время скитался возле входа, но увидев Итана, выходящего из машины и направляющегося уверенным шагом к парадной двери, стало последней каплей. Я не мог поверить, что это на самом деле он, ярость кипела в груди. Мне хотелось подняться, расквасить его морду и потребовать объяснений… Но я уже получил объяснения. Она не хочет меня видеть, а он - желанный гость, чему я убедился, не увидев его выходящего через долбанных полчаса. Подниматься смысла нет, я лишний в ее жизни, так же, как и наш ребенок, который оставил ее первым, теперь моя очередь…

Поэтому, покидая Нью-Йорк, я хочу забыть все, что с ним связано. Абсолютно все. Хочу напиться, обкуриться и заснуть в беспамятстве. Не ощущая больше этого чувства, раздирающего грудь. Как будто с тебя содрали кожу. У меня чесались пальцы сделать себе больно, только чтобы немного отвлечься от духовной боли. Никогда я не ощущал этого. Мне нужен глоток воздуха, иначе задохнусь во всем этом дерьме. Просто забыться.

Во время перелета, я уже придумал занятие на вечер. В Белфасте меня еще помнят, как развязного чувака, любящего проводить выходные в баре или клубе. Снимать телочек и отрываться по полной, ну так встречайте, я вернулся! Пора прочистить мозги.

Блять, как же кружится голова, и еще эта знойная брюнетка выплясывает очень быстро у меня на коленках. Я еле слежу за ее движениями. Не сомневаюсь, что она хороша, но сейчас меня интересует только то, как она оседлает меня в приват -комнате. Член уже стоит и ждет разрядки. Девица перекидывает через меня ногу и продолжает вертеть бедрами, чуть ли не трется своей промежностью о мой член. Да, детка, именно так. Только немного ниже. Хватаю ее за бедра и тяну вниз. Она противно хохочет и сопротивляется. Сучка. Спрыгивает с моих колен и продолжает свой непристойный танец.

Вокруг полно незнакомых людей, и я могу расслабиться, не боясь, что обо мне подумают. Так же в этом клубе проверенная охрана и посетители. Я в безопасности и в диком возбуждении, но я ничего не чувствую, только зудящее желание, и не важно с кем и как. Можем обойтись минетом.

– Давай уединимся, – шепчу девушке на ушко, ну я надеюсь, что это прозвучало понятно. Язык еле шевелится. Она снова хихикает, и меня тянет блевать или не тянет. Не важно, главное, чтобы она согласилась.

– Джейми, - мой пьяный слух уловил знакомый голос, и я напрягся, но потом понял, что показалось, и продолжил лизать девушке шею. – Твою мать, Джейми, – уже ближе слышен рык, и меня резко дергают за руку. На неустойчивых ногах пошатываюсь, и моя добыча выскакивает из некрепких объятий.