– Ты Наташа? – уточнил он, бесцеремонно осматривая ее с головы до ног.

– Да… А ты Андрей? – не в силах скрыть разочарования, на всякий случай спросила она. Хотя и так уже все было ясно.

– Ну я тетю Олю убью, – пробормотал себе под нос толстяк. – Дык… это, – брезгливо обратился он к Наташе, – а че худая такая?

Наташа оскорбилась. Как ни была она полна сомнений на свой счет, а не ожидала, что получит настолько низкую оценку от подобного ничтожного, на ее взгляд, субъекта.

– А ты чего такой маленький и толстый? – не удержалась она.

– Х-ха, – ядовито усмехнулся парень. – Ты еще чем-то недовольна? – Видно было, что он уязвлен, возмущен и разочарован.

– Да всем буквально! – взъярилась Наташа. И вспомнила некстати, как Маруся заклинала ее не прыгать в постель к новому знакомому прямо на первом свидании. «Да с этим – только по приговору суда, – с отвращением подумала. – И то только, если таким образом можно будет избежать смертного приговора». Эта мысль показалась Наташе достаточной местью, и она уже спокойнее сказала: – Ну, в общем, ты тоже не мой вариант.

– Та же фигня, – презрительно выдавил парень, с брезгливостью снова ее осматривая. – Я ж тебе сказал, что мне видные девчонки нравятся, яркие, с формами… – упрекнул он досадливо.

– Да я тоже говорила, что предпочитаю крупных… – не осталась в долгу Наташа.

– Я что, по-твоему, – мелкий? Во мне весу восемьдесят пять…

– Честно говоря, не имела в виду вес.

Он свирепо зыркнул на нее, но промолчал.

– Так что будем делать? – спросила она.

– Ну, можем сходить куда-нибудь, – лениво высказался он.

– Спасибо, что предлагаешь, – оценила она. – У меня другое предложение: я ведь тебе не понравилась? Ты тоже – не мой человек… Может, не будем время терять?

– Как хочешь, – процедил он, развернулся и пошел восвояси.

– Ну?! – рявкнула Маруся, когда уже тем же вечером услышала в трубке Наташин голос.

– Все просто ужасно, – уныло сообщила подруга.

– Что еще случилось? – испугалась Маруся. – Что он тебе сделал?

– Ничего… Просто я уродина и дура.

– Здрасте приехали. Давай рассказывай.

– Тебя не удивляет, что я уже сегодня звоню?

– Не тяни, рассказывай.

– Просто наше свидание длилось всего минут пятнадцать, – с горьким сарказмом сообщила подружка.

– Почему?

– Я ему совсем не понравилась.

– Да? А он тебе? – осторожно спросила Маруся.

– Да ужас. В том-то и дело. Это хуже всего. Он такой урод – а на меня смотрел как на… как на… – Наташа силилась и не могла подобрать слова, которое вполне отражало бы степень брезгливости, померещившуюся ей во взгляде этого противного Андрея.

Маруся бросила трубку и бегом спустилась к подруге.

– Слушай, – кинулась она утешать с ходу, не понимая, впрочем, в чем проблема. – Ну и наплюй! Наплюй – и все.

– Наплюй… Просто когда даже такой… и тот смотрит на тебя как на… Значит, я вообще… Значит, я еще хуже, чем сама о себе думаю. А я и так о себе думаю совсем плохо. – Наташа заплакала очень горько. И Марусе стало ее ужасно жалко.

– Глупенькая ты моя! – сказала она, прижимая подружку к себе. – Да ты просто прелесть. А этот, судя по твоему описанию, такое мурло, что тебе оно и с доплатой не сдалось!

– Мне – да! – прорыдала Наташа. – Но и я ему, получается, тоже даром не нужна. Даже такому не нужна, понимаешь? Я хуже всех…

Маруся гладила ее по волосам и шептала опровержения. А сама думала, что, может, в Наташке и правда что-то не так. Все-таки капля точит камень не силой, но частым падением. А Наташка уже столько лет точила капля за каплей камень Марусиной веры в нее. Слова утешения и поддержки у Маруси были на исходе…

– А кому все-таки с первого свидания можно соглашаться на секс? – вспомнила вдруг Наташа.

– Ну вот уже из вопроса понятно, что не тебе! «Соглашаться»! – воскликнула Маруся. – Это годится для тех девушек, которые в себе уверены. Кто этим занимается для собственного удовольствия, а не «соглашаются», чтобы угодить мужчине. Да мужчины такие «подарки» и не ценят. Хотя охотно пользуются.

– Понятно, – грустно кивнула Наташа. – С Виталиком у нас прямо в день знакомства вышло. Началось на катке, а закончилось в постели. И всего на три недели хватило. Так он говорил, что для него и это-то слишком долго.