В палате тишина. Мы молчим, и нам этого хватает. Если честно, то с первым словом я боюсь ее потерять, поэтому не начинаю такой важный и нужный разговор.

Волшебный миг нарушает бригада врачей. Меня отодвигают в сторону, и я теряю ее глаза. Хочется закричать, затопать ногами, словно маленький ребенок, но мне удается обуздать свои желание. Еще не время. Тем временем заканчивается осмотр Аны, и врач приступает к самому главному:

— Итак, мисс Грин, как самочувствие? Вы что-нибудь вспомнили?

Слегка нахмуренные голубые глазки осматривают комнату, пока не натыкаются на мою фигуру. Словно черпая силы из меня, девушка заговорила:

— Да, я помню.

— Прекрасно! Что именно вернулось к Вам из прошлой жизни?

Ана одаривает мужчину взглядом сквозь ресницы и медленно произносит:

— Все.

Эти три буквы заставили меня содрогнуться в приступе печального счастья. Она вспомнила все: и радость, и боль. Простит ли она меня? Даст ли шанс? Я готов умолять ее на коленях, лишь бы она смогла снова открыть мне свое сердце. Но я пока не знаю свою судьбу, и молча слушаю речь Аны:

— Меня зовут Анастейша Роуз Грей, в девичестве Стил. Дата рождения — 10 сентября 1989 года. Мать: Карла Адамс. Отчим: Реймонд Стил. Муж: Кристиан Грей. Проживала в Сиэтле, работала в издательстве SIP. У меня двое детей: Теодор Грин и Фиби Грин. Достаточно? — последние слова были произнесены слегка грубовато, но Ана не обратила на это внимание, испытывающе смотря на доктора.

Ощущаю нежное объятье. Это мама тихо подошла ко мне, и широко улыбнулась, смотря на Анастейшу:

— Я же говорила, что все будет хорошо.

Когда ты это говорила, Грейс? До ложной смерти своей невестки или во время моей жизни в статусе зомби? Не знаю, что сказать матери, поэтому просто молчу, все еще чувствуя ласковые руки. Мама правильно расценивает мою замкнутость, поэтому через 10 минут она уводит весь консилиум в коридор, при этом ругаясь с лечащим врачом Аны.

Я приближаюсь к девушке. Ее лицо невозмутимо, а глаза закованы в непробиваемую броню. Но я замечаю влажный след на щеке, значит у нас возможно еще есть шанс. Вдыхаю необходимый кислород и произношу самое тяжелое слово: «Анастейша…». Меня перебивают ее судорожные реплики:

— Я слышала… слышала все, что ты мне говорил, пока я была без сознания.

— Ана, я…

— Не нужно, Кристиан. Я понимаю.

— Что ты понимаешь?

— Это слишком тяжелый для нас разговор, и ты боишься мне навредить. Но еще больше ты опасаешься нашей ссоры.

— С чего ты взяла? — мой растерянный взгляд исследовал ее лицо, в поисках ответов.

— Я тебя достаточно хорошо знаю, хоть до миссис Робинсон, — я пытаюсь возразить, но она жестом приказывает замолчать, — хоть до миссис Робинсон мне возможно еще далеко. К тому же любую пару ждет важный разговор, когда они узнают об общем ребенке, а в данном случае — о двух детях, спустя несколько лет после расставания…

Я не могу больше слушать эту ерунду. Поэтому мгновенно оказываюсь возле кровати и впиваюсь губами в ее нежные губки. Ана не отвечает, но спустя минуту сдается, пропуская мой язык к себе в рот. Обхватываю тонкую талию и прижимаю податливое тело к себе. В это же время Анастейша обнимает меня за шею и испускает стон наслаждения. Наши языки вступают в схватку, а мои руки медленно гладят ее спину…

Спустя бесконечность жена отстраняется. Ее глаза заволокло дымкой страсти, и она трудно дышит. Нежно провожу рукой по щеке и целую в уголок рта. Ана задыхается после поцелуя, и я понимаю, что это единственный шанс высказаться и спасти наше будущее:

— Ана! Милая моя, любимая, единственная, желанная. Прости меня, пожалуйста, за все. Особенно за нашу последнюю ночь перед расставанием. Я виноват перед тобой, перед нашими малышами, и за это получил достойное наказание, — погружаюсь в воспоминания и начинаю рассказ. — В тот вечер я пошел к Флинну. Впервые я не знал, что делать, ведь все вышло из-под контроля. Я был зол. На тебя, на себя, на весь мир. Я поступил как 15-летний подросток, а не взрослый мужчина, но я просто не знал, что делать. Так вот. Флинн отсутствовал и ноги сами привели меня в салон, а там осталась Элена. Она увидела мое неадекватное состояние и предложила выпить… Ана! Я клянусь тебе, между нами ничего не было, и я не говорил ей тогда о твоем положении. Я лишь сказал, что ты хочешь детей. Мы окончательно порвали все связи в тот день, и если бы ты не уехали, то.

— Кристиан! — ее настойчивый голос врывает меня из пучины горя и боли. — Зачем ты мне все это рассказываешь?

— Я не могу без тебя жить. 5 последних лет стали настоящим адом. Все считали тебя погибшей. Самолет, на который ты прошла посадку, разбился, и все пассажиры сгорели заживо. Я не знаю, как ты выжила, но я благодарю Господа за это. Прошу, пожалуйста, дай нам еще один шанс. Я знаю, что не достоин ни тебя, ни малышей, но прошу — дай мне шанс. Ты не пожалеешь, я …

Я отвлекся на широкую улыбку Анастейши. Боже, она же ярче солнца!!! Девушка аккуратно приблизила свое лицо к моему и прошептала мне на ухо: