– Ну, мы же свои люди! Вы грамотные, у вас свой аудит, как - то развяжите узелок, а денежки по справедливости.

– То - есть, пополам, - договорил за него фразу Влад.

– Ладно, завтра дадим ответ. А где судно?

– Я его на малой речке пока оставил. Сказал, что жду команду, куда сливать. Но надо быстро. Уже лед на малых реках встает.

На следующий день предложение было принято на следующих условиях:

– "ГКЛ" берет топливо у ИЧП (Индивидуальное частное предприятие) Мамулина на реализацию,

– Для него делают документы поставки топлива в его адрес с отсрочкой платежа на 60 дней,

– "ГКЛ" сдает топливо на хранение на Нефтебазу по своим договорам и реализует через заправки,

– Затем выплачивает долг Мамулина "поставщику".

– Делает отчет по навигационному завозу и за себя и за Степана. Он свой отчет визирует и один экземпляр отдает в "ГКЛ".

Из всех пунктов самым сложным оказался последний. Вытянуть из хаоса Степановых документов что - то удобоваримое оказалось почти невозможным. Тем более, что после навигации Степан с соратниками предавались безудержному загулу со всем Сибирским размахом. Собрать бумаги и свести отчет оказалось очень тяжело. Степан в этом был не помощник. Многие документы пришлось делать за него. А он боялся их подписывать, не понимал, что и как.

И только следующей весной, ранним утром, не дав Степану опохмелиться, Влад застал его на квартире, куда уже ломились друзья и подруги. Запер дверь и не пускал никого, пока Степан не расписался во всех документах, в отчете, и шлепнул печать. Впервые у Степана навигация прошла без замечаний от налоговиков.

Перед тем как совсем и " наглухо" закрыть эту комбинацию и рассчитаться с Мамулиным, Иван слетал в Пароходство, выкупил в архиве, и сжег судовой журнал танкера вместе с графиком движения судов за этот месяц.

Бывали и прямые потери, когда сделать было ничего нельзя. Дефолт 98 года аукнулся всем в стране. Конечно, были акулы, нагревшие на нем руки, но для большинства простого народа это был удар "ниже пояса".

– Владислав Маркович! Это Миша Арманов. Беда! У нас последняя сумма зависла. Зовут на переговоры. Чувствую, не к добру.

– Ладно, Миша, не пори горячку, выясни, зачем зовут. Потом будем решать.

Было начало октября 98 года. Неделя после дефолта России по своим долгам. Ценники на обменных пунктах меняли каждый день. Рубль ушел "в пике". Миша говорил о сумме в половину заработанной за год прибыли. Деньги были перечислены в рублях фирме, превращающей рубли в доллары и выводящей их на счета партнеров по "ГКЛ" за рубежом.

Эту "контору" нашел Миша года три назад. Люди работали под надежной крышей самой закрытой силовой структуры страны. Брала за услуги 5 %. Когда нужно было перевести деньги, Миша брал у них реквизиты очередной фирмы - однодневки. Присылал листы с ее печатями и подписями директора. Прилагал реквизиты. В "ГКЛ" быстренько сооружали договор с контрагентом на сумму предполагаемого перевода. Предмет договора изобретался быстро и незатейливо. Следили только, чтобы не было повторений. Самым распространенным было оказание услуг фирме "ГКЛ" (или другим ее "побратимам"). Услугами были, например, "содействие в подписании контракта с заводом поставщиком по ценам не выше (указывались цены уже заключенного контракта)". Или "Исследования рынка нефтепродуктов и логистических схем поставки в навигацию такого - то года". Оплата услуг проставлялась в размере предполагаемого вывода в Офшор.

И вот на накатанной дорожке образовалась большая "выбоина"! На следующий день Михаил встретился "с бойцами невидимого фронта".

– Ввиду дефолта, предлагают исполнить платеж в "урезанном" виде, позвонил Миша.

– И сколько отрезают?

– Любую половину!

Влад стал обсуждать с Мишей, что можно сделать. Просил связаться с их руководством, поторговаться.

– Да какое там руководство! У них на дверях автоматчики стоят. Я и встречался - то всегда только с одним клерком. Полная конспирация. А мой "куратор" советует соглашаться, а то они скоро меняют адрес. Он даже сам не знает, куда свалят. Можно вообще ничего не получить.

Влад поговорил с Иваном, позвонил на Кипр Борису. Решили не рисковать всей суммой и согласились на 50%.

Что такое потерять всю сумму вклада Влад узнал чуть позже. Лопнул "Инкомбанк" и он потерял весомую для него часть, своих личных денег в Кипрском филиале. Его, да еще сотни и тысячи клиентов просто "кинули".

Как кинул его Костя Боровой - один из первых российских миллионеров в 92-м. Влад вложил первые, заработанные 200 000 рублей в "РИНАКО" - инвесткомпанию Константина Борового. Кстати, в его "шараге" тогда работала Ирина Хакамада, в последствии, болтливая и визгливая полит дама.

Так вот, через год, все активы " Ринако" были переведены в новую "контору" - "РИНАКО - ПЛЮС". А бывшим акционерам остался "МИНУС", равный нулю. Потом уже были "МММ" "Хопер" и прочие пирамиды, но в них Влад уже не совался.

Ждал "Инкомбанка".

Но, не смотря на неудачи, суммарная составляющая бизнеса "ГКЛ" была твердо положительной.

***

ЭПИЛОГ.

31 декабря 1999 года Влад с семьей встречал Новое Тысячелетие на Кипре. Приехала дочь с мужем. Решили не готовить праздничный стол дома, а заказали столик в таверне. После ужина поехали смотреть салют в честь Миллениума. Спустились к самому морю, встали на пирсе. Влад обнимал жену и дочь. Говорили скором прибавлении в ее семье, что рожать лучше на Кипре, и пора выбирать врача и клинику.