– Да, Госпожа, - как будто согласилась с этим Сьюзан, но голову она опустила вниз, избегая встречаться со мной взглядом.

У меня возникло стойкое подозрение, что Лигуриус был не совсем искренен со мной. Во всяком случае, можно было не сомневаться, что особенности лица Татрикс теперь стали известными если всем в Корцирусе, то, по крайней мере, многим из горожан. Да вот хотя бы сегодня утром, меня без всяких вуалей пронесли через весь город в большом, открытом, обитом шёлком паланкине, несомом рабами, в сопровождении Лигуриуса державшегося справа и рядом со мной, трубачей и барабанщиков позади, гвардейцев по бокам, и целой толпы горожан повсюду вокруг.

– Ваш народ любит Вас, - заметил Лигуриус, в то время как я приветствовала толпу поднятой рукой, раскланивалась и улыбалась.

Я проделывала всё это с выражением милосердия и достоинства на лице, как мне и приказал первый министр. Для меня этот выход в свет был волнующим приключением. Наконец-то я получила возможность увидеть людей, магазины, улицы, здания. Это был мой первый раз, когда я оказалась вне территории дворца. На улицах было чисто и красиво. Аромат цветов висел в воздухе. Девушки со скрытыми под вуалями лицами посыпали лепестками дорогу перед моим паланкином.

– Для Вас полезно появиться перед народом, - тихо сказал мне Лигуриус, - учитывая возникшие проблемы с Аргентумом.

– А что там за проблема с Аргентумом? – так же тихо спросил я.

– Небольшие столкновения с их отрядами имели место неподалёку от города, - сообщил он, но тут же попытался отвлечь меня, указав на какое-то здание, - Смотрите, это библиотека Антитэнеса.

– Красиво, - признала я, осмотрев тенистые портики, тонкие высокие колонны, изящный фронтон с его бордюрами, но вспомнив о прерванном разговоре, вновь спросила, - Так что случилось с Аргентумом?

– Это - проспект Ификратеса, - сообщил мне министр, не обращая внимания на мой интерес.

Люди по сторонам улицы не казались удивленными тем, что моё лицо не было скрыто под вуалью. Возможно, как и сообщил мне Лигуриус, это действительно такая местная традиция, по которой Татрикс появляется перед её народом именно в таком виде, решила я. Во всяком случае, люди, вели себя вполне спокойно, с моей точки зрения, и не казались ни шокированными, ни удивленными моим внешним видом. Единственное, что я заметила, так это то, что горожане, салютовали руками в мою честь.

В одном месте я и моя свита миновала пятерых стоящих на коленях девушек. Они были босы, одеты были в короткие туники без рукавов, состоящие из одного подпоясанного верёвкой куска ткани, и едва завидев нашу процессию, пали на колени, прижав головы к самой брусчатке. Все они были скованы одной цепью за стальные ошейники, плотно сидящие не их шеях. Я даже задохнулась от этого ужасного зрелища.

– Не обращайте внимания на таких женщин, - тут же шёпотом скомандовал мне Лигуриус. – Помните, они - ничто. Они – всего лишь рабыни.

Я была потрясена тем, что увидела. Моё сердце бешено колотилось в моей груди. Я с трудом смогла протолкнуть воздух в лёгкие. Но, что интересно, дело было вовсе не в том, что я была шокирована этим зрелищем, или почувствовала к ним жалость. Нет, это было нечто иное. Это было состояние необычайного сексуального волнения и возбуждения.

– Улыбайся, - сердито прошипел Лигуриус мне прямо в ухо, -благосклонно поднимай руку к толпе. Маши рукой!

Я уже справилась со своими эмоциями, и взяла их под контроль, снова принявшись оделять толпу своим вниманием, улыбками и поощрительными жестами.

Чуть позже, мы прошли мимо низких широких цементных полок или ступеней, расположенных в своего рода карманах сделанных в высокой каменной стене.

На тех полках или ступенях я увидела несколько женщин, возможно десять или одиннадцать. Большинство из них были белыми, но были среди них ещё и, по крайней мере, две негритянки и одна явно восточного облика. Все они были полностью обнажены, все прикованы цепями к тяжёлым кольцам, вмурованным в полки, кто за шею, кто за запястье или щиколотку.

По мере того как наша процессия проходила мимо рабынь, они, стоя на коленях поворачивались в нашу сторону и опираясь руками в тёплый цемент, низко кланялись. Я обратила внимание, что колец на полках было больше чем женщин, и были ещё кольца, вбитые в стену позади полок, причём на различных высотах и в несколько рядов. В тот момент кольца на стене, как и многие полки пустовали. В стороне был ещё какой-то навес, представлявший собой кусок брезента натянутый на вертикальных шестах, но, как и на многих полках, там было пусто.