Вся эта ужасная конструкция была на той несчастной женщине! Когда я впервые увидела этот пояс, у меня задрожали колени, и я еле устояла на ногах. Она действительно носила это. Он был на ней! Он был заперт на ней! Как же безгранична здесь власть мужчин!

Сама мысль, что женщина может принадлежать на столько, что может стать объектом такого господства над ней, вызвала у меня головокружение на грани обморока. Она даже не могла контролировать свои интимные места. Ими владел тот, кому принадлежали и она, и они.

– Кажется, Вы заинтересовались железным поясом, - заметил Дразус Рэнциус, от которого не укрылось моё состояние.

– Нет, - быстро открестилась я.
– Нет!

– Существует немало вариантов таких поясов, - принялся рассказывать мне Дразус. – Тот тип, что Вы видите довольно простой. Замок располагается у неё за спиной. Обычно такое его размещение рассматривается как более эстетичное, однако есть мужчины предпочитающие конструкцию с замком спереди, где он свисает перед рабыней, постоянно напоминая ей о своём присутствии. Что до меня, то лично я предпочитаю, чтобы замок был сзади, это заставляет женщину чувствовать себя ещё беспомощней. Кроме того, конечно, если замок на спине, то это делает ей почти невозможным даже пытаться вскрыть его.

– Понятно, - пробормотала я.

Насколько же я разгневана была тогда тем, как Дразусом невозмутимо рассказывал мне эти подробности. Он рассуждал об этой ужасной вещи, как если бы речь шла об использовании какого-то простого, незначительного механизма. Неужели он не понимал, что это означало для женщины, что она должна чувствовать, оказавшись в таком поясе?

– Там какие-то повозки, - сказала я, указывая поверх зубцов, на вереницу из пять телег, приближающихся к городу.

Каждая повозка приводилась в движение двумя цепочками рабов мужчин, приблизительно по двадцать человек в каждой.

– Это - возы с Са-тарной, - пояснил Дразус, бросив взгляд за стену, -они доставляют зерно в город.

– А что это там за другой фургон?
– спросила я, показывая на меньшую по размеру повозку, только что съехавшую на обочину дороги, чтобы пропустить возы с зерном.

Я уже давно заметила приближение той повозки. Кажется, я уже догадалась, каким грузом набит этот фургон. Это был тот вид повозки, содержимое которой столь малоценно, что он должен уступать дорогу в любом направлении и любому другому транспорту. Фургон, покрытый сине-жёлтым тентом, натянутым на П-образных почти квадратных рамах, был прямоугольной формы, с запряжённым в него единственным гужевым тарларионом, большим гореанским четвероногим ящером. Он был покрыт навесом сине-жёлтого цвета, натянутым на высокой, почти квадратной раме.

– Леди Шейла слишком невинна, и слишком впечатлительна, - ответил он, - чтобы узнать, относительно того что это за фургон, и какой груз он перевозит.

– Нет, - отмахнулась я, - и так, что там?

Я решила притвориться и сыграть в невинное невежество.

– Это - фургон работорговцев, - ответил он, - на них перевозят девушек.

– Ох, - вздохнула я, как если бы удивленно, но через некоторое время я снова начала приставать к Дразусу, - Интересно, а сейчас там внутри есть кто-нибудь.

– Скорее всего, - подумав, кивнул он.
– Тент установлен, и фургон приближается к городу.

– А девушек приковывают внутри таких фургонов? – не отставала я.

– Обычно, да.

– Каким же образом?

– Наиболее распространённое устройство, предполагает металлический стержень, или толстый деревянный брус к которому рабынь приковывают по отдельности. Он идет вдоль всего фургона параллельно днищу. Этот стержень может подниматься. Для этого он крепится на подпружиненном шарнире к дну фургона у переднего борта. При погрузке стержень приподнимается пружиной, и девушки, закованные в ножные кандалы, заходя в кузов с расставленными ногами, нанизываются на него. Когда все погружены, остаётся только прижать стержень к гнезду у входа и запереть на замок.

– Получается, что они надёжно удерживаются на месте, - поняла я.

– Да, - кивнул он.

– А они одеты, когда их везут в таком фургоне?

– Иногда да, иногда нет.

– Понятно, - сказала я, задумавшись, каково это оказаться с ногами, закованными в кандалы.

Что я могла бы почувствовать, если мои щиколотки окажутся скованными цепью одна с другой, да ещё и прикреплёнными к такому стержню, так, что я не смогла бы, даже если бы очень страстно пожелала, быть в состоянии подтянуть мои ноги дальше, чем на несколько дюймов от него. Я задавалась вопросом, на что это могло бы быть похожим, знать, что мою свободу так беспощадно и полно ограничили. Не в силах справиться с волнением и возбуждением, я часто задышала.

– Кажется, что Леди Шейла интересуется – различными незначительными деталями из жизни рабынь, - сказал Дразус Рэнциус, возможно, заметив ускорение моего дыхания по колебанию вуалей.

– Не будь слишком самонадеянным, - решила осадить его я.

– Простите меня, - тут же пошёл он на попятный.

– Мне просто любопытно, - раздраженно сказала я.

– Конечно, Леди Шейла, - кивнул он.

Ему не обязательно знать, что часто, мне самой не понятно по какой причине, в одиночестве моих покоев, я спала в ногах своей кровати, рядом с рабским кольцом, а иногда даже, по-видимому, почти неспособная мыслить разумно, вставала на колени около этого проклятого кольца в темноте, и целовала его.