Может быть, он встретил равного себе противника.

Чашка кофе стояла в кофемашине, и он встал с постели, чтобы взять ее. Кофе был горячим. Должно быть, она только недавно приготовила его. Эль собиралась сама выпить его? Передумала ли она оставаться в номере отеля с таким парнем как он? Он посмотрел вниз на свое обнаженное тело и, несмотря на мышцы и татуировки, все, что он увидел, были сигаретные ожоги и шрамы.

Форестер верил, что был уверенным в себе человеком. Он точно знал, каково это быть отвергнутым. Отвергла ли его Эль? У него было смутное подозрение, что это так. Защищала ли она себя от него, чтобы он не смог отвергнуть ее?

Возможно.

В одном он точно был уверен. Она засела у него в голове, и он не смог бы ее забыть. Он не думал, что когда-либо девушка смогла бы забраться ему под кожу, как это сделала Эль. Он мысленно представил выражение ее лица, когда она кончила ночью перед тем, как прикусила губу и простонала его имя. Его член стал твердым только от мыслей о ней.

Если бы она осталась, он бы вкусил ее на завтрак.

Он подумал о ее мягкой, упругой груди, о вкусе ее сосков под его языком, о мягких губках ее киски, и о том, как она жаждала его члена. Ее рот был похож на частицу рая. Он так сильно кончил внутри нее, но он хотел большего.

А теперь в комнате без нее стало так пусто.

Он обратил внимание, что кресло было выдвинуто. Вот где она, должно быть, сидела, пока готовился кофе. О чем она думала, пока находилась там? Она беспокоилась о том, что он думал о ней? Форестер надеялся на это, думая, что у нее была причина уйти.

Он вдруг почувствовал себя одиноким. Он провел пальцами по креслу, где сидела ее попка.

— Эль, — прошептал он.

Он поднял трубку телефона на столе. У него не было ее номера, по которому он бы мог связаться с ней, поэтому Форестер сделал лучшее из того, что мог, набрав номер Лейси. Лейси была единственным человеком в мире, который всегда был готов поддержать его. Он всегда мог обратиться к ней. Она была ему как старшая сестра.

— Форестер, как ты, детка? Как прошли похороны?

— Все прошло нормально, Лейси. Настолько хорошо, насколько можно было ожидать, во всяком случае.

— Кто-нибудь пришел? Кто-то из членов семьи?

— Нет, только я и священник.

— Ой, прости, Форестер.

— Все в порядке. Я не думаю, что я бы справился со встречей родственников. Это был лучший вариант.

— Ты говоришь как-то подавленно. Ты расстроен из-за этого?

— Нет, нисколько.

— Что же это тогда?

— Ничего.

— Форестер.

— Правда, все в порядке. Это из-за девушки. Я здесь встретил девушку.

— Девушку? И ты расстроен. Это не похоже на тебя.

— Я знаю, ты права.

— Обычно ты тот, кто разбивает сердца.

— Ну, теперь меня настигла карма, Лейси. Потому что эта девушка действительно может разбить мне сердце.

— Ой, да ладно. Ты просто находишься под эмоциональным гнетом из-за похорон. Ты не мог влюбиться так сильно. Ты уехал всего пару дней назад.

— Знаю, знаю. Может быть, это похороны и все такое, но эта девушка, она другая, Лейси.

— Конечно, она другая.

Форестер рассмеялся.

— Тебе не понять.

— Я понимаю. Ты сражен. Наслаждайся этим. Это прекрасное чувство, если ты сможешь справиться с агонией от него.

— Да, наверное.

— В любом случае, я не могу представить, что там в горах существует девушка, которая не ответила бы на твои чувства. Если она только не занята. Она ведь не в отношениях с другим?

— Нет, вовсе нет. По крайней мере, насколько я могу судить.

— И она тебе отказала?

— Ну, не совсем. Она пришла в мою комнату прошлой ночью.

— О, Форестер, похоже, что все идет прямо по плану.

— Да, за исключением того, что ее уже не было, когда я проснулся.

Настала очередь Лейси смеяться.

— Это не смешно, — возмутился он.

— Ладно, — сказала Лейси, — теперь ты знаешь, каково это испытывать девушкам. Вы, ребята, вываливаете это дерьмо все время.

— Полагаю, что так.

— Да уж.

Форестер откашлялся.

— Почему она ушла? Потому что секс не был хорош?

— Успокойся, Казанова. Не начинай сомневаться в себе сейчас. Ты действительно ничего не знаешь о девушках, не так ли?

— Естественно. Я же парень.

Форестер слышал по голосу Лейси, что та получала удовольствие от разговора.

— Ну, давай я тебе объясню, милый. Девушки не исчезают утром из-за того, что секс не был хорошим. Мы сбегаем, потому что боимся, что вы не захотите видеть нас утром.