Старик скривился.

— Знаком. Он не был моим другом, но я знал его.

— Я приехал сюда, чтобы похоронить его.

— Так ты похоронил, — сказал Денни, кивая. — Похоронил.

— Я не похож на него, если вам это интересно.

Денни кивнул еще раз.

— Уверен, что не похож. Ты — мальчик, которого забрали, не так ли? Ты тот, кто был заперт с питбулями

Форестер кивнул. Денни посмотрел на него внимательно, а затем вздохнул.

— Чем я могу тебе помочь? Ты сказал, что был другом Эль?

— Да, сэр. И мне нужно попасть в ее квартиру.

— Зачем?

— Потому что мне необходимо проверить, все ли с ней в порядке. Ее бывший преследовал ее. Он мог забрать Эль.

— Ты же понимаешь, — начал Денни. — Я не могу никого пустить туда.

— Это вопрос жизни и смерти, — настаивал Форестер.

Денни кивнул.

— Я не знаю обо всем этом, но могу сказать, что ты заслуживаешь доверия, сынок.

Он порылся в кармане, и достал набор ключей.

— Серебряный на конце. Оглядись, но ничего не трогай.

— Да, сэр, — сказал Форестер, торопясь обратно на улицу.

Он отпер дверь и позвал Эль. Ответа не последовало. Он поднялся по лестнице и все оглядел. Кровать была заправлена, в печке догорал огонек, кофейник располагался над огнем. На столе лежал дневник, и Форестер посмотрел на открытую страницу. Это бы цитата:

*

Пусть лучше ненавидят за то, кто ты есть, чем любят за то, кем ты не являешься.

*

Он всматривался в слова. Форестер не стал забирать дневник, так как решил, что это личное, но он снова и снова перечитывал слова на открытой странице.

«В этом вся она, — подумал он. — Вот кто она. Вся в этом предложении».

Он прекрасно понял значение слов, и чувствовал, что и Эль тоже. Они оба были сделаны из одного теста. Больше всего в мире каждый из них хотел быть любимым. Но только на своих условиях. Единственная любовь, которая имела какую-либо ценность, была истинная любовь к тому, кто знал, кем они действительно были. Ни один из них не хотел скрывать свое прошлое. Ни один из них не хотел извиняться за то, что они пережили в своем детстве. Они хотели, чтобы их любили, действительно любили, за все то, что они представляли собой. Не больше и не меньше.

Он ударил кулаком по столу. Звук потряс его

Она у Гриса.

Он знал это. Грис увез ее с собой. Он хотел поместить ее в коробку. Но Форестер не собирался позволить ему сделать это. Эль имела право самой выбирать свою жизнь. Она имела право быть человеком, которым она хотела быть. Она имела право быть любимой за то, кем она была.

ФОРЕСТЕР НАПРАВИЛСЯ К СВОЕЙ МАШИНЕ, прежде чем покинуть город. Все его вещи были поспешно свалены на пассажирское сиденье персоналом гостиницы по приказу шерифа. Он надел теплую кожаную куртку, кожаные перчатки и солнечные очки. Это было не так много, чтобы защитить себя от холода в горах, но что делать.

Он снова сел на мотоцикл и выехал, не оглядываясь, из города. Эль была где-то там, и он должен был найти ее. Форестер почти ничего не знал, но не мог позволить себе потерпеть неудачу. Он видел, как автомобиль Гриса протаранил его сзади. Это был черный «Камаро».

Он мчался вниз с горы по единственной дороге, ведущей из города, огибая острые углы гораздо быстрее, чем это было безопасно. Все, о чем он мог думать, только бы догнать Гриса, прежде чем тот добрался бы до границы штата. Если они пересекут границу штата, то ему придется звонить Гранту, Джексону и Грейди. У них имелся доступ ко всем видам данных. Он мог бы дать им имя Эль и Гриса, и они раскопали бы для него адрес. Он бы сделал это, если возникла бы необходимость, но сейчас все, что он мог сделать на данный момент, это продолжить свой путь. С каждой секундой он все больше и больше боялся потерять Эль. Каждое мгновение, что она была вдали от него с Грисом, заставляло его биться в агонии.

Форестер должен был вернуть ее. Он должен обеспечить ей безопасность.

В конце концов, он сказал ей, чтобы она родила ему ребенка.

В сорока милях вниз по горной дороге располагалась автозаправка, и он заехал на нее. Ему нужно было заполнить бензобак. Ему также необходимо было согреться.

Вышел служащий и спросил, что ему нужно.

— Заправиться, — сказал Форестер.

— Разве не слишком холодно, чтобы кататься на мотоцикле?

— Да, — подтвердил Форестер, потирая руки. — У вас есть кофе в магазине?