Шрифт:
И он рассказал папе, как стал в подъезде отличником.
Домой Костя возвращался одетый. Однако ему было так стыдно, словно идёт голым.
Как дома
Открыв дверь вернувшемуся с работы мужу, Ольга Васильевна радостно сообщила:
— Только что к нам пришёл гость.
— Какой гость? — удивился Николай Алексеевич.
— Дима с четвёртого этажа. Его отец уехал в командировку, а мать играет в вечернем спектакле. Поэтому она попросила, чтобы сын побыл у нас. Пока я готовлю ужин, поиграй с ним в комнате.
Войдя в гостиную, Николай Алексеевич с трудом узнал её. Книги валялись на полу, хрустальная ваза — на диване. Скатерть на столе была помята, на ней плашмя лежал монитор. Дверцы шкафа распахнуты настежь, из-под ковра торчала пижама Николая Алексеевича. Сам гость, забравшись в кресло с ногами, смотрел телевизор.
Едва придя в себя от изумления, Николай Алексеевич пробормотал:
— Кто это сделал?
— Я, — ответил Дима — семилетний крепыш с румяными щёчками.
— Ты? И ты спокойно говоришь об этом?! А кто тебе позволил так себя вести?
— Тётя Оля позволила.
Сердитый Николай Алексеевич позвал жену. Та вошла в комнату и ахнула:
— Что за ураган пронёсся тут?
— Никакой не ураган, — сказал муж. — Всё сделал Дима, и он утверждает, что с твоего разрешения.
— Как я могла разрешить такой беспорядок?!
— Значит, ты ещё и лжёшь! — насупился Николай Алексеевич.
— Ну как же так, тётя Оля, — захныкал мальчик. — Вы же сами разрешили. Сами привели меня сюда и сказали: «Будь, как дома». Вот я и был.
Путь к спасению
В воскресенье утром Димка Кувшинов появился во дворе грустный-прегрустный, будто в воду опущенный. Даже удивительно — начались летние каникулы, казалось бы, веселись себе, да и только, а Димка такой печальный. Сел на скамейку возле песочницы и молча вздыхает, ни на кого вокруг не обращает внимания.
Лишь увидев Женьку Варенцова из соседнего подъезда, он слегка оживился.
В сотый раз тяжело вздохнув, он пожаловался Женьке:
— Опять родители посылают меня сегодня учиться играть на скрипке. Не знаю, как отвертеться.
Женька задумался. Думал он по-настоящему — насупив брови и почёсывая затылок. Думал долго-долго, почти минуту, после чего спросил:
— У вас графин есть?
— Есть, — в очередной раз вздохнул Димка, потеряв всякую надежду получить дельный совет, — ему про скрипку говоришь, а он тебя про графин спрашивает. При чём тут графин?
Однако Женьку скупой ответ не смутил, и он задал следующий вопрос:
— Графин где стоит?
— На холодильнике.
— Это же здорово, что на холодильнике! — обрадовался Женька. — Высоко. Ты спихни его оттуда и не пойдёшь на скрипку. — Он перехватил удивлённый, недоумевающий взгляд друга и расшифровал свой загадочный совет: — Понимаешь, когда я был ещё маленьким, однажды нечаянно разбил графин, и меня за это не пустили на музыку. Я же на пианино учусь, и то не пустили, а ты всего лишь на скрипке. Если кокнешь графин, родители обязательно рассердятся и скажут: «Вот за это сегодня ты не пойдёшь на музыку».
Димка мчался домой ликующий и счастливый. Даже лифт не стал вызывать от радости, побежал на пятый этаж пешком.
Открыв дверь, мама спросила:
— Забыл что-нибудь?
— Ничего не забыл, просто хочу посидеть дома.
— Я сейчас убираю, ты будешь мне мешать. Погуляй пока во дворе, — сказала мама и уже собралась, было, закрыть дверь.
Неужели он не попадёт домой, чтобы разбить графин?! Ведь тогда вечером его обязательно заставят играть на скрипке! От страха у Димки пересохло в горле.
— Пить хочу, — на этот раз честно сказал он.
— Иди и попей.
Димка рванулся в кухню, быстро схватил графин и начал пить прямо из горлышка, чтобы было удобнее его выронить.
— Кто же так некрасиво пьёт?! — возмутилась мама. — Не можешь, что ли, в чашку налить? Дай сюда.
Она хотела забрать графин, а Димка вцепился и не отпускает. Мама тянет к себе, а он — к себе. Он — в одну сторону, она — в другую. Тянули, тянули, как вдруг графин выскользнул у них из рук и, конечно, вдребезги.